Американские дикари

— Я пыталась, — выдохнула она. — Я не видела. Он увидел. Я не видела. Он просто кричал и умолял меня бежать, а я не понимала, все, что я почувствовала, это землю, когда он толкнул нас. Я не видела! И он не хотел вставать…он отказался вставать. Я не знаю, я не… Там было так много крови, по всей земле. Я…я…

Нет.

Оторвав ее от себя, я посмотрел ей в глаза и снова покачал головой.

— Нет. Где доктор? Кто здесь доктор? — Я встал, чтобы осмотреться, только чтобы обнаружить, что Мел шепчется с Кейном.

— Какого хрена ты делаешь? Приведи мне гребаного доктора!

Кейн опустил голову, но не двигался.

— Ты что, с ума сошел? Позови. мне. Доктора Дурак.

— Лиам. — Мел глубоко вздохнула и посмотрела мне в глаза. — У него нет врача. Он умер на месте.

Она много раз причиняла мне боль в прошлом, но ничто не шло ни в какое сравнение с этим моментом. Она просто пыталась снова причинить мне боль, я знал это. Это была просто игра; она причиняла мне боль, я преследовал ее и… и в конце дня мы бы посмеялись над этим, все будет хорошо. Я знал это. Так и должно было быть.

Это была просто глупая игра.

Посмотрев вниз, я увидел свою убитую горем мать на полу, и ошеломляющее осознание снова пробилось.

— Нет, — отрезал я, когда наклонился, чтобы поднять маму, прежде чем посадить ее обратно на стул, но она только сильнее заплакала. — Я найду доктора, хорошо? Мамочка. Ма, прекрати, ладно? Я уверен, с ним все будет в порядке.

— Лиам. — Мел потянулась ко мне, но я оттолкнул ее руки.

— НЕТ! — Я закричал ей в лицо. — Ты не знаешь моего отца. Он не умрет. Он не умрет на улице, как чертова собака. Он Каллахан. Он, блядь, не мертв, так что заткнись к чертовой матери и следи за моей матерью. Я найду его сам.

Он не умер.

Она сделала шаг назад и кивнула, прежде чем я, спотыкаясь, пробрался сквозь толпу.

Он не умер.

Я не мог представить мир, в котором не было бы моего отца. Я не мог понять.

Он не умер.

МЕЛОДИ

Он умер. Вот так просто. Только что он был здесь, а в следующий момент его уже не было. Это было не похоже на Орландо — я знала, что он умирает. Я была готова, и хотя это было больно, это было по-другому. Но сейчас я не понимала. У меня болела грудь, а легкие горели. В моей жизни было не так уж много раз, когда я чувствовала себя подобным образом. Я чувствовала, как мои глаза затуманиваются слезами, но я не могла позволить своим эмоциям взять надо мной верх, не сейчас, когда Итан здесь.

Только что прибыл Нил, и нас перевели в отдельную комнату ожидания, но в этот раз из-за Монте. Он получил три пули, защищая Эвелин и Итана, и сейчас находился в операционной. Я передала Итана Нилу, который посмотрел на меня. Его глаза были красными и опухшими, и слезы не переставали литься, он не мог их контролировать.

Он обхватил Итана руками, убедившись, что он в достаточной безопасности, когда сел. Эвелин спала, свернувшись калачиком рядом с ним. Я дала ей немного успокоительного, чтобы она отдохнула.

— Я поищу Итана. Скоро вернусь, — прошептала я.

Кейн кивнул, уже стоя на страже.

Идя по коридору, я подождала, пока не окажусь вне пределов видимости и слышимости. Затем я нырнула в пустую комнату, остановившись лишь на мгновение, чтобы убедиться, что я была совершенно одна, прежде чем выпустить все наружу; я закричала. Я кричала и била кулаком по стене снова и снова, пока костяшки моих пальцев не онемели, не окровавились и не обнажились. Авиан прислал нам изображение Итана и Эвелин с сообщением, в котором говорилось: До свидания.

А теперь… теперь Седрика не стало.

Вот так просто. Он не только убил его — были найдены еще десять пуль, три из которых были в Монте, одна в Седрике, остальные были в случайных прохожих и водителе, который в въехал в здание. И теперь тело Седрика было здесь, в морге, и я не могла…

Черт, это больно.

Сделав глубокий вдох, я последовала за синими стрелками и спустилась на лифте вниз. Когда я шла по тихому коридору, пахло настоящей смертью. И там я нашла его, напряженно стоящего над столом. Войдя в комнату, я вздохнула с облегчением от того факта, что он не расстегнул молнию на пакете самостоятельно. Его рука, которая казалась бледнее, чем я помнила, зависла над пакетом. Он был напуган, но я знала, что он не поверит, пока не увидит тело Седрика собственными глазами.

Подойдя ближе, я медленно расстегнула молнию, и Лиам убрал руку. Я не хотела, чтобы он его видел, по крайней мере, если он не хотел, поэтому я позволила своему телу заслонить ему обзор.

— Я готов.

Нет, это не так.

Никто из нас не был, что бы мы ни говорили. Отодвинувшись, я позволила ему увидеть единственное пулевое ранение в центре головы его отца. Тело Лиама наклонилось вперед, когда его ноги ослабли, но я удержала его, когда рыдания вырвались из его тела; не только изо рта, все его тело сотрясали болезненные рыдания, от которых у меня сжалось горло и защипало глаза. Он открыто плакал в моих объятиях, прежде чем, наконец, повернуться лицом к своему отцу. Он поцеловал его в щеку и крепко обнял.