Американские трагедии. Хроники подлинных уголовных расследований XIX–XX столетий. Книга I

Сложно сказать, верил ли сам Дикинсон в то, что обжалование возможно или же лишь ломал комедию, в надежде поддержать своего подзащитного? Суд над Теодором Дюрантом по меркам того времени можно считать образцовым, тот, кто прочёл мою книгу «Все грехи мира»[11], уверен, согласится с этим выводом. Шансы на отмену приговора Верховным судом следовало признать минимальными ещё до подачи апелляции, поскольку судья Мёрфи с самого начала процесса был настроен к подзащитному максимально лояльно и предоставил адвокатам обвиняемого все возможности для защиты. То же, что приговор суда оказался обвинительным, следовало отнести на счёт убедительности доказательств, собранных стороной обвинения. Объективно говоря, следовало признать, что не существовало ни малейших оснований говорить о какой-либо предвзятости судьи или жюри к обвиняемому.

В мае 1896 г. последовала совершенно неожиданная развязка истории исчезновения Эллы Форсайт, той самой молодой женщины, что ушла 5 апреля на пляж возле Форт-Мейсон да и пропала без вести. Началось всё с того, что 9 мая из пруда на окраине Лос-Анджелеса был извлечён труп молодой женщины или девушки. Коронерское расследование показало, что причиной смерти явилось утопление, следов приложения грубой силы на теле найдено не было.

Благодаря стечению обстоятельств личность утонувшей удалось установить довольно быстро. Ею явилась некая Мэй Эмерсон (May Emerson), проживавшая в низкобюджетных меблированных комнатах неподалёку от пруда. Когда полицейские явились в это заведения для проведения расследования, то проживавший там пожилой мужчина Альберт Финк (Albert Fink) передал им запечатанный конверт с письмом. Он сообщил полиции, что получил конверт от Мэй Эмерсон накануне смерти последней, она просила вручить его Джону Эмерсону, своему мужу.

Полицейские прочли письмо, оставленное Мэй и оно всё разъяснило.

Из его текста стало ясно, что Мэй Эмерсон — это Элла Форсайт, бежавшая от мужа и замаскировавшая своё бегство под «таинственное исчезновение». Женщина приняла специальные меры для того, чтобы сбить со своего следа мужа и полицию, для этого она не взяла из дома наличные деньги и не стала забирать свою косметику и одежду. Причина бегства оказалась донельзя тривиальной и даже пошлой — Элла закрутила роман с молодым официантом Джоном Эмерсоном.

Побег был тщательно продуман и подготовлен. Женщина загодя начала откладывать деньги, которые предполагала взять с собою и её муж Джордж не догадывался о существовании этой «заначки». В день побега Элла сообщила супругу о намерении отправиться на пляж в район Форт-Мейсон, сама же, выйдя из дома, отправилась в противоположном направлении — в южную часть города. Кстати, то, что Элла не села в трамвай, направлявшийся на север, к Форт-Мейсон, сразу же навело детективов полиции Сан-Франциско на предположение о бегстве и умышленном запутывании следов. Джордж Форсайт, напомним, категорически отверг эту версию, о чём в своём месте уже было написано.

Итак, Элла встретилась с Джоном Эмерсоном, взявшим к тому времени расчёт по месту работы, и парочка отправилась в Лос-Анджелес, удаленный от Сан-Франциско более чем на 500 км. Там они «бракосочетались», Элла назвалась именем Мэй и взяла фамилию «мужа» — Эмерсон. Понятия «бракосочетание» и «муж» в данном случае весьма условны и потому взяты в кавычки, поскольку Элла не развелась с Джорджем Форсайтом и не имела законного права выходить замуж при живом муже.

И всё у беглецов было, в общем-то, хорошо, но недолго! Деньги Эллы быстро закончились и Джон стал подталкивать «жену» к активному заработку. Последнее означало, как несложно догадаться, занятие проституцией. Элла была молода и привлекательна и. наверное, она могла бы «состояться» в этой профессии, но её добропорядочное воспитание восставало против такого выбора. Ну а Джон Эмерсон в подобном промысле не видел ничего страшного, напротив, его, по-видимому, вполне устраивало сделаться сутенером при собственной «жене» (пусть и весьма условной).

Развязка возникшей дилеммы оказалась очень проста и предсказуема. Джон сбежал от Мэй в поисках нового счастья.

Ну, а Мэй, точнее, Элла, решила поворачивать оглобли. Нет, она не вернулась к брошенному мужу, наверное, её остановило чувство стыда, а может, некое иное тягостное чувство, но она надумала отправиться к любимой мамочке. Элла написала ей письмо и попросила принять обратно под родительский кров, но… Опять это злосчастное «но», столь некстати всплывающее в криминальных сюжетах! Но мама ответила ей резким отказом, написав, что считает свою дочь Эллу умершей и поэтому ей лучше домой не возвращаться.