Американские трагедии. Хроники подлинных уголовных расследований XIX—XX столетий. Книга III

Авторитет Хейнса в научных кругах был заслуженно велик. С 1900 года он являлся членом федеральной комиссии, занимавшейся выработкой национальных стандартов в области фармакопеи [его работа в этой комиссии растянулась на 20 лет!]. В 1904 г. Уолтер Хейнс стал соавтором 2-томного «Учебника судебной медицины и токсикологии», в котором он написал раздел, посвященный ядам и их обнаружению в биологических образцах.

Кроме широчайшей научной эрудиции и специальных навыков и знаний, сильной чертой Уолтера Хейнса являлось его дружелюбие и выдержка. Криминальные репортёры отмечали его спокойную и очень доброжелательную манеру поведения в суде – это был идеальный свидетель, которого невозможно было вывести из себя и спровоцировать на какое-либо необдуманное или двусмысленное высказывание.

Пакстон встретился с Хейнсом и договорился с ним о взаимодействии. Пребывание Пакстона в Чикаго растянулось на несколько дней, что легко понять, учитывая в целом неспешный ритм тогдашней жизни.

В эти дни Пакстон написал письмо Стюарту Флемингу в Теннеси. Напомним, что Флеминг, приехавший в Индепенденс для выделения своей доли наследства, заболел брюшным тифом 5 декабря и пролежал в «резиденции Логана» неделю. После того, как ему стало легче, он вернулся обратно в Теннеси. По-видимому, Пакстон и Флеминг находились в постоянной связи и притом весьма доверительной, во всяком случае душеприказчик Полковника довольно откровенно описал Стюарту то положение вещей, которое сложилось вокруг семьи Своуп к последней декаде декабря 1909 г.

Точное содержание письма, написанное Пакстоном, нам, к сожалению, неизвестно. На самом деле, было бы крайне интересно его прочесть, дабы составить представление о том, насколько же адекватно его автор оценивал происходившее. Тем не менее, мы точно знаем, что в письме высказывались подозрения в адрес Беннета Хайда, который мог быть связан с заболеваниями и смертями обитателей резиденции и эти подозрения каким-то образом связывались с мнениями не только самого Джона Пакстона, но и докторов Фрэнка Холла и Эдварда Стюарта. То есть автор письма сообщил его получателю довольно много деликатной информации, которую следовало бы держать при себе. Или уж, во всяком случае, не доверять бумаге.

В общем, Пакстон весьма неосторожно написал Стюарту Флемингу слишком многое из того, о чём следовало молчать.

И расплата за эпистолярную несдержанность не замедлила последовать. О содержании письма узнал Беннет Хайд – тот, от которого Пакстон и «Мэгги» пытались скрыть истинную подоплёку происходившего. Как именно доктор узнал тайну мы сейчас установить доподлинно не сможем, но скорее всего сам же Флеминт и передал Беннету шокирующее содержание полученного от Пакстона послания – подобное предположение кажется самым естественным.

Хайд моментально просчитал ситуацию и догадался, в чём кроется истинная причина нежелания «Мэгги» видеть в своём доме его и его жену. На него, доктора Хайда, смотрят как на тривиального отравителя и убийцу и попросту опасаются пускать на порог!

Сделав этот неутешительный вывод, Хайд решился на довольно неожиданный шаг – и следует отдать ему должное, что этим шагом он проявил недюжинные способности к перспективному мышлению. Сначала доктор приехал к "Мэгги" Своуп и закатил сцену, которую можно условно назвать "страдания оскорбленной невинности". Он заявил о том глубоком оскорблении, которое нанесено его человеческом достоинству высказанными в его адрес подозрениями, о своих переживаниях, лишивших его сна, о неспособности ответить на ложь, распространяемую тайно за его спиной.

Не зря говорится, что всякий негодяй – лучший адвокат самого себя. Доктор был убедителен и «Мэгги» игру его не раскусила, либо только сделал вид, будто не раскусила. Она принялась успокаивать Беннета, убеждая его в том, что имеет место недопонимание, никто никаких слухов про него не распространяет и ситуация моментально разъяснится при появлении Джона Пакстона. По поведению «Мэгги» доктор понял, что та в курсе происходящего и его противники сейчас будут пытаться усыпить его бдительность для того, чтобы подготовить некие шаги. Беннет Хайд сделал вид, будто поверил успокоительным речам тёщи и попрощался с нею очень тепло.

Но это была игра, в которой каждый из участников надеялся обмануть другого.

По здравому размышлению доктор пришёл к выводу, что ему следует обострить ситуацию и превентивно перейти в наступление, не дожидаясь того, пока его оппоненты реализуют собственный план атаки. Придя к такому выводу, Хайд отправился к одному из самых известных и уважаемых адвокатов Канзас-сити Фрэнку Уолшу (Frank Walsh) и предложил тому представлять его интересы.