Американские трагедии. Хроники подлинных уголовных расследований XIX—XX столетий. Книга III

Сложно сказать, была ли в действительности допущена ошибка или нет, но кровотечение получилось весьма обильным. Хайд испытал явное затруднение с остановкой крови – он никому ничего не сказал, но Твайман и Келлар впоследствии в один голос утверждали, что тот несомненно заволновался и заметно вспотел. Он последовательно сменил несколько повязок, затягивая их всё туже и туже, кровотечение они не останавливали. Больной потерял очень много крови – в своём месте нам придётся коснуться обсуждения величины кровопотери [сейчас не будем нарушать хронологию повествования] – но все наблюдавшие за манипуляциями Хайда сошлись в том, что проведенная процедура привела к аномально большому обескровливанию.

Хайд, кстати, с этим не спорил – он лишь попытался представить дело так, словно именно эту цель и преследовал. А вот доктор Твайман и медсестра Келлар считали, что Хайд сплоховал.

Итак, Джеймсу Хантону пустили кровь. Затем кое-как её остановили и не прошло четверти часа, как сидевшая подле дивана Перл Келлар сообщила, что больной скончался. Сложно сказать отчего – то ли от апоплексического удара, то ли от проведенного лечения…

Такого поворота не ждал никто! В последние дни Джеймс Хантон постоянно встречался с Томасом Своупом, они обсуждали важные решения, связанные с имуществом последнего и распоряжениями на случай смерти миллионера. Своуп хотел изменить завещание и постоянно советовался с Хантоном. И тут такое…

Чтобы читатель лучше понимал скрытую подоплеку последовавших событий и их неявную причинно-следственную связь, нам в этом месте совершенно необходимо сделать отступление, связанное с происхождением семейства Своупов и источником их богатства. Ниже будет много имён, фамилий и дат – эти подробности могут показаться кому-то избыточными, но в них важно хорошенько разобраться, поскольку без всех этих деталей читатель рискует запутаться в последующих хитросплетениях сюжета. Автор не хочет, чтобы читатель уподобился профессору Преображенскому из экранизации «Собачьего сердца» с его бессмертным: «Я не понял, кто на ком стоял?»

Родословная Своупов известна довольно хорошо, поскольку на протяжении нескольких поколений их предки жили на территории сначала английских колоний в Америке, а затем территории США, соответственно в местных церковных книгах оставались записи о рождениях, свадьбах и смертях их предков. Благодаря этому обстоятельству все линии родства можно было чётко проследить – данная деталь важна и в своём месте станет ясно почему. Родоначальником рода по мнению самих Своупов, являлся преподобный Бенедикт Своуп, проживавший в середине XVIII столетия районе Йорк, в колонии Пенсильвания. По-видимому, он являлся странствующим проповедником, переезжал с места на место и кормился тем, что люди подадут. В первой половине 1770-х гг. он проповедовал в окрестностях Балтимора, а в 1774 г. перебрался в Кентукки, где в конечном итоге и обосновался в округе Линкольн.

Бенедикт Своуп явился отцом Якоба, родившегося в 1767 г., прожившего 80 лет и ставшего отцом 9 детей. Старший из его детей – Джон Бриветт Своуп (John Brevett Swope) – стал отцом Томаса Своупа, родившегося 15 июня 1789 г. Томас женился на девушке Фрэнсис Хантон (Francis A. Hunton) и дети, рожденные в этом браке, получили двойную фамилию Хантон-Своуп [на английском эта фамилия пишется без дефиса, но мы для удобства восприятия будет ставить дефис, показывая тем самым, что это единая фамилия, и Хантон – не второе имя].

В браке Томаса Своупа и Фрэнсис Хантон были рождены 7 детей, старший из которых получил имя отца – Томас.

Он-то и будет нас особенно интересовать.

По меткому замечанию одного из американских журналистов, жизнь Томаса Хантона-Своупа – это история о том, как человек вылез из сапог, сделанных из воловьей шкуры, и однажды обнаружил свои ноги в лакированных туфлях. Метафора эта показалась автору исключительно точной и не привести её здесь было бы ошибкой.

Родился Томас 21 октября 1827 года, закончил колледж, а затем школу права при Йельском университете. Томаса не интересовала стезя практикующего юриста, но учился он добросовестно и полученные в школе права знания очень помогли ему в жизни. Вообще же, насколько можно судить по дошедшей до нас информации, Томас являлся «книжным червем», человеком, любящим чтение и уединение, из числа тех, кто может долго рассматривать таблицы и бесконечно рассуждать о метафизике Аристотеля или государстве Платона. Он никогда не был женат и не имел детей, ничего неизвестно о его загулах, мимолётных связях и т.п., по-видимому, Томас был чужд того, что обозначается эвфемизмом «плотские утехи». Деловые интересы Томаса лежали в области сделок с недвижимостью.