Американский брат

Львов задавал вопросы и возился с замком железного ящика, стоявшего за дверью, там он хранил оружие и патроны. Вытащил полуавтоматический карабин калибра 7,62, вставил снаряженную обойму с патронами и передернул затвор. Но передумал, поставил карабин на прежнее место, вытащил ружье двенадцатого калибра и коробку с патронами, снаряженными картечью, – как раз на крупную двуногую дичь. Поставил коробку на стол, зарядил ружье. Он, любивший высокопарный слог, сказал себе, что никогда не пасовал перед лицом опасности и сейчас с божьей помощью встретит ее мужественно, с оружием в руках, – он ведь настоящий мужчина.

– Может быть, этот рыжий из ФСБ?

– Вряд ли. Они на задержания берут много народу. Выносят двери, – и привет… Им в голову не придет присылать какого-то пацана из лесничества. Тем более без прикрытия…

– Да, ты прав. Где он?

– Я видел его из крайнего окна в том крыле дома. Стоял за фургоном. И сейчас там, только сдвинулся к середине кузова. Теперь его не видно. Ничего, тут ему деваться некуда. Вниз по дороге – закрытые ворота. Вокруг забор с колючкой. И снег еще высокий, далеко не убежишь.

– Наверняка это сумасшедший. Сбежал из дурки. Надо обойти его с двух сторон. Сколько у нас людей?

– Еще трое.

– Надо узнать, что ему нужно. Скажи своим парням, чтобы зашли слева и справа. Пусть пока не стреляют.

Львов подошел ближе к окну. Фургон стоял на прежнем месте. На асфальте лежал охранник в меховой шапке и не шевелился. Львов решил взять инициативу в свои руки, с ружьем в руках он вышел из кабинета, промчался по коридору, толкнул дверь и оказался на крыльце. Отсюда хороший обзор, а наблюдающий остается в безопасности, его спасают два толстых бревна, поддерживающих навес над ступеньками. Львов прижался к бревнам, чувствуя плечом их ледяной холод, выглянул и прокричал:

– Эй, что тебе нужно?

Ответа нет. Львов набрал в легкие побольше воздуха и крикнул:

– Это ты стрелял?

И опять нет ответа. Львов злился на этого рыжего парня, злился на себя, что выскочил на мороз в тапочках на босу ногу и легком костюмчике. Надо возвращаться, долго так не простоишь. Холодно, от мороза слезятся глаза. Он заскочил в дом, натянул чье-то пальто, висевшее в прихожей, и меховую шапку. Долго не мог найти сапоги или ботинки, потом возился с заевшей молнией. Наконец, снова оказался на улице, вжался в столб. И сразу увидел движение за деревьями.

Парень уже отбежал подальше от фургона и теперь стоял вдалеке, почти у забора, прячась за старой сосной. Ну вот, охранники, когда была возможность, не срезали этого психа прицельным выстрелом, дали ему убежать далеко. Львов вскинул ружье и прицелился, глаза продолжали слезиться, до сосны слишком далеко, силуэт дерева расплывался перед глазами. Львов увидел, как парнишка сделал несколько коротких перебежек от дерева к дереву. Он по непонятной причине снял с себя куртку и теперь держал ее в одной руке. Парень подскочил к забору, вскарабкался на него за пару секунд, словно обезьяна, бросил куртку на нитки колючей проволоки и через секунду оказался с другой стороны забора.

– Черт, – сказал Львов. – Ну, надо же… Ловкий, гад. Я же говорю, это сумасшедший. Форменный псих. Сюда прибыл прямо из дурдома.

Он хотел еще что-то добавить, но не успел, раздался взрыв, панораму зимнего леса накрыла высокая огненная волна, утопившая Львова, его дом, его охранников, его деньги и его будущее.

Илья Антипов стоял в лесу среди деревьев сжимая в руке мобильный телефон. Он видел, как поднялся столб огня и черного дыма. Взрывной волной повалило забор, две сосны, стоящие близко к дому, вспыхнули словно сухие спички, огонь поднялся к кронам деревьев и сжег их за несколько секунд. Сверху посыпался снег и сухие сосновые иглы. Теперь надо торопиться. Он бросил телефон подальше и взял направление на север, но сбился с правильного направления и бродил по лесу около полчаса.

Снег местами доходил до колен, сверху он немного подтаял, а ночью, когда ударил морозец, снова замерз, образовав ледяную корку, слишком тонкую, чтобы по ней можно было идти, не проваливаясь. Еще через четверть часа Илья все-таки вышел к дороге и направился ее краем в сторону Москвы. Через километр он наткнулся на машину, оставленную здесь еще ночью. Он сел за руль, включил радио и поехал к городу.

Глава 43

Джон открыл дверь подъезда магнитным ключом. Чтобы не встретиться с соседями, не стал вызывать лифт, пешком поднялся на восьмой этаж, – дом старый, люди живут здесь годами, хорошо друг друга знают, если встретят незнакомца, – наверняка запомнят. Он нажал кнопку звонка на всякий случай, точно зная, что внутри никого нет, сегодня Лика Перумова до трех часов будет торчать на репетиции спектакля по свой пьесе, затем перекусит в любимом тайском ресторане, еще час-полтора проведет в салоне «Империал», – по четвергам ей укладывают волосы и делают маникюр.