Американский детектив

- Жаль, что ты сегодня совсем не опасен.

- Что ты хочешь этим сказать?

- А ты подумай.

- Вот оно что! - сказал Клинг и небрежно поцеловал свою невесту. - Но разве можно быть таким бестолковым? Разве можно всерьез...

- А что тут плохого, если полицейские стучатся в дверь?

- Это чудесно, когда полицейские стучатся в дверь, - сказ, Клинг. - Но не тогда, когда в квартире живет человек, которого подозревают в убийстве.

- А того человека подозревали в убийстве?

- Он толкнул Роджера Хэвиленда в витрину.

- Вот оно что...

- Скажи, а ты бы постучала? - спросил Берт.

- Я бы сказала: "Поцелуй меня, любимый!"

- Что?

- Поцелуй меня, любимый! - повторила Клер.

И Берт поцеловал её.

В тот вечер на Коттона Хейвза не жаловался только Стив Карелла. Когда он оказывался рядом с Тедди, все остальное для него не имело значения. Он не любил приносить домой служебные заботы. За часы дежурства ему приходилось виде такое, от чего воротило с души. Но, подобно многим другим полицейским, он привык вытирать ноги у порога своей квартиры, оставляя уголовную грязь на коврике. Тедди была прелесть. Тедди была его женой. Карелла рассказывал ей о своих дела только когда попадался слишком крепкий орешек. Кроме того сегодняшнее происшествие успело стать для него седым прошлым. Да, он угодил в переплет, но теперь все уже позади, он цел и невредим. Вдобавок он надеялся, что это послужит Хейвзу хорошим уроком. Конечно, урок получился бы ещё нагляднее, если бы он, Карелла, получил пулю в лоб, но на нет и суда нет. Придется Коттону Хейвзу усваивать науку без такси наглядного пособия.

Стив Карелла поцеловал жену. Целоваться с ней было одно удовольствие. В комнате было совсем темно, и только через открытые окна проникал свет фонарей. Стив Карелла не стал ничего рассказывать Тедди.

Его занимали вещи поважнее...

ГЛАВА Х

По Боксер-лейн шел человек, который чувствовал себя полным идиотом.

Полоски пластыря почти полностью закрывали его лицо. Ростом человек был без малого метр девяносто, весил восемьдесят пять килограммов. У него были голубые глаза, тяжелая нижняя челюсть и подбородок с ямочкой. В рыжих волосах бросалась в глаза седая прядь - над левым виском, куда однажды его ранили ножом.

Человека звали Коттон Хейвз.

Он уже отдежурил свое и мог бы уйти домой, однако пришел на Боксер-лейн, потому что хотел побольше узнать о типе, который четырежды выстрелил в дверь, а потом так отделал его. Этот человек нанес чувствительный удар по самолюбию Хейвза, разбил ему все лицо, но главное заставил почувствовать себя круглым идиотом. А это хуже смерти. Даже если бы Стив Карелла был убит на месте, Хейвз не чувствовал бы себя так глупо. Он снова и снова прокручивал в голове недавние события: постучал в дверь, болван несчастный, после чего раздались четыре выстрела, и хорошо еще, что Карелла сообразил упасть на пол. Карелла мог сегодня погибнуть, думал Хейвз. Погибнуть из-за меня.

Мысли были не из приятных. Да, Хейвз был слишком самонадеянным, да, он набирался опыта в участке, где убийства случались редко, да, он проявлял порой заносчивость и высокомерие - но он очень любил свою профессию, и сердце у него было огромным, как Большой Каньон. Мысль о том, что из-за него мог погибнуть Карелла, сводила его с ума, словно мысль о собственной смерти. Какую идиотскую ошибку он сегодня совершил! Зачем он так поторопился, почему сначала не пораскинул мозгами? Неумение быстро принимать решение до добра не доведет, особенно если работаешь в таком участке, как восемьдесят седьмой. Только теперь он начал понимать, насколько этот район отличается от прежнего. И, как ни странно, он уже видел что-то привлекательное в таком вызове судьбы. В конце концов, он стал полицейским, потому что хотел бороться с преступностью. В тридцатом участке, конечно, тоже случались преступления, но по сравнению с тем, что творилось в восемьдесят седьмом" они были как стакан лимонада и двойная порция виски.

Хейвз понимал, что в восемьдесят седьмом участке он может многому научиться и лучшего учителя, чем Стив Карелла, ему не найти. Конечно, он не собирался признаваться в этом Карелле. Сегодняшний его подвиг был не из тех, что укрепляют дружбу, - по крайней мере, так считал сам Хейвз. Он и не подозревал, что Карелла уже выкинул это происшествие из головы. Если бы Хейвз был знаком с Кареллой получше, то знал бы, что тот не злопамятен и никогда не держит камня за пазухой. Сам же он пребывал пока на той ступени возмущения, когда камень за пазухой воспринимался вполне естественно. Подходя к окружающим со своей меркой, Хейвз полагал, что Карелла ещё долго будет помнить сегодняшний случай.

А между тем Хейвзу очень хотелось работать с Кареллой. Постигать под его руководством тонкости ремесла и заслужить его расположение. Но об этом нечего и мечтать, пока он, Хейвз, будет выглядеть в глазах Кареллы полным идиотом.