Американский детектив

- М-да, - произнесла девица и задумчиво посмотрела на Хейвза.

- Значит, эдипов комплекс, - сказал Хейвз. - В тяжелой форме.

- Ага, - ответила она и вдруг улыбнулась. - Что я вижу? Полицейский с чувством юмора. Вот чудеса! Вы уверены, что не хотите выпить?

- Уверен, - ответил Хейвз.

- А я немножко выпью, - сказала девушка. - Меня зовут Дженни. Дженни Пеленко.

- Очень приятно.

- Субботний вечер, у всех свидания. Какая скука... - она подошла к столу и налила себе виски. - Пожалуй, надерусь-ка я сегодня. Не желаете составить компанию?

- Спасибо, но не могу.

- А чего вы боитесь? - удивилась девушка. - Мужа сейчас дома нет.

- Где же он?

- Далеко-далеко. На Тихом океане. Служит во флоте.

- Так что же насчет Феттерика?

- С ним мне надираться никогда не хотелось.

- Я не о том. Что вы о нем знаете?

- А что вас интересует? Спросите Дженни Пеленко. Я как жена парикмахера. Это итальянское выражение. Смысл его такой: жена парикмахера знает все, что происходит в городе, потому что узнает новости от мужа. Улавливаете?

- С трудом. Вы знаете, чем занимался Феттерик?

- Нет, он не рассказывал.

- Когда-нибудь он уходил из дома в перчатках?

- Вроде бы. Да, уходил. Это важно?

- Не очень. Он никогда не говорил, где работает?

- Нет. Он либо просто мошенник, либо чернорабочий. Копает канавы. Или кирпичи кладет.

- Значит, он не говорил, где работает?

- Нет.

- Вы не замечали, когда он утром идет на работу?

- Замечала.

- Когда же?

- В восемь - полдевятого.

- Он работает в Риверхеде?

- Понятия не имею. Я ещё себе налью, ладно?

- Пожалуйста. А друзья у него есть? Кто-нибудь заходил к нему в квартиру?

- Он одинокий волк, - изрекла девушка и выпила стакан залпом. Пожалуй, надо немного полегче, - сказала она с улыбкой. - А то я делаюсь буйной, когда напиваюсь.

Хейвз пробормотал что-то невнятное.

- Когда я напиваюсь, меня начинают обуревать желания, - пояснила она с той же улыбкой.

- Тогда вам и впрямь надо полегче, - согласился Хейвз. - Можете ещё что-нибудь сказать о Феттерике?

- Нет. Вульгарное ничтожество. Мошенник. Копатель канав. Как-то раз я пригласила его зайти выпить. Отказался. Самое настоящее ничтожество.

- У него есть знакомые женщины?

- Никогда не видела. Ничтожество. Красивая молодая женщина приглашает его к себе выпить, а он отказывается. Чего, спрашивается, он испугался?

- Понятия не имею, - сказал Хейвз. - Значит, женщины к нему не приходят?

- Нет. Кому нужен чернорабочий? Пожалуй, налью-ка я себе еще. Не желаете?

- Нет.

- Располагайтесь поудобнее, - предложила девушка.

- Мне ещё надо кое-кого опросить...

- Какая скука! Это надо же, работать в субботу вечером. А вы что, вообще не пьете?

- Почему же, пью...

- Так давайте я вам налью.

- Только не сейчас, спасибо.

- Послушайте, сейчас никого из жильцов на нашем этаже нет дома. Как-никак субботний вечер, все разбежались веселиться. Суббота, понимаете? Неужели вы не знаете, что такое суббота?

- Знаю, конечно, - успокоил её Хейвз.

- А вы знаете, как можно повеселиться?

- Конечно.

- Ну так давайте выпьем. Все равно допрашивать вам сейчас некого. Кроме меня. А я одна-одинешенька. Вот и допрашивайте. Задавайте вопросы. А я буду отвечать. У Дженни Пеленко есть ответы на любые вопросы.

- Кроме тех, которые меня интересуют, - сказал Хейвз.

- То есть?

- Вы же ничего не знаете о Феттерике, верно?

- Я вам уже сказала: ничтожество. Мошенник. Канавокопатель. Ничтожество. Человек, который кладет кирпичи.

- Огромное спасибо, - сказал Хейвз. Дженни Пеленко допила виски и уставилась на Хейвза долгим взглядом.

- Боишься? - спросила она. Хейвз сделал шаг к двери.

- Спокойной ночи, миссис Пеленко, - сказал он. - Будете писать мужу, сообщите ему, что полиция весьма признательна вам за оказанную помощь. Это доставит ему удовольствие.

0н открыл дверь. Дженни Пеленко по-прежнему не сводила него глаз.

- Боишься женщин, сыщик? - крикнула она.

- Только вооруженных, - вежливо ответил Хейвз и вышел на площадку.

Он уже спускался по лестнице, когда услышал крик Дженни:

- Чем вооруженных?

Те, кто работал вместе с ним, шли теперь по обе стороны черного гроба. Они шли торжественно, шаг в шаг. Гроб не казался тяжелым - наверное, потому, что его тяжесть приходилась на много плечей.

Гроб поставили на катафалк, и он отправился в путь на кладбище Санд Спит, а черные машины двинулись вслед. На кладбище пришли немногочисленные родственники Хэвиленда, он был одиноким человеком. Священник сказал несколько слов, и гроб стали опускать на холщовых ремнях. Полицейские, склонив головы, смотрели, как их товарищ уходит в землю. Стоял прекрасный июньский день. Лучшей погоды Хэвиленд не мог бы и пожелать.

Могильщики забросали яму землей, и люди начали расходиться.

Черные машины словно растворились в солнечном июньском дне. Полицейских ждала работа. Нужно было разобраться с двумя убийствами.

Роджер Хэвиленд лежал в земле, не ведая их забот. Недели через две над его могилой поставят каменную плиту, и раз в год родственники будут возлагать к ней цветы. Потом визиты прекратятся и цветы исчезнут.

Но Роджеру Хэвиленду на все это наплевать.

Роджеру Хэвиленду теперь все равно.

Роджер Хэвиленд - покойник.