Американский доктор из России, или История успеха

Собралось около двухсот сестер, почти все после работы или с вечерней смены. Чтобы после утомительного дня они меня слушали, надо было дать им заряд для внимательности. Всякая лекция — это театр одного актера. Но лектор не должен лицедействовать, он только должен уметь наладить контакт с аудиторией, держать ее в напряжении интереса. В этом тоже есть артистизм своего рода. Важнее всего — самое начало.

— Спасибо, что собрались, — приветствовал я слушательниц. — Моя мама тоже была медицинская сестра, и я горжусь, что я — сын медицинской сестры.

Поднялся восторженный гул, все весело зааплодировали. Мне удалось сразу покорить аудиторию, и лекция прошла удачно. Я видел, что на Изабеллу это произвело впечатление.

На следующее утро она робко похвалила меня:

— Мне понравилась ваша лекция, доктор Голяховский. Вы так хорошо сразу начали, и потом все понятно и интересно рассказывали.

— Спасибо, Изабелла. Но давайте договоримся: зовите меня просто Владимир.

— Мне как-то неудобно… Можно по имени-отчеству?

— Вы считаете, что я — старик?

— Ой, нет, нет, что вы!.. Я так не думаю, — она зарделась, став почти цвета своих волос.

— Не обижайтесь, я пошутил. Но в Америке ведь нет отчеств. Только при очень официальных отношениях американцы называют друг друга по фамилии, а так — всегда по имени. Меня и в госпитале все зовут «доктор Владимир».

— Тогда и я буду называть вас доктор Владимир.

— Нет, просто — Владимир.

Изабелла оказалась очень старательная и сметливая, она быстро осваивалась с новой для нее работой и легко входила в контакты с другими секретарями. А секретарь врача в Америке — сложная и хлопотная профессия.

Секретарш принято часто саркастически изображать как бездельниц, которые сквозь зубы отвечают на телефонные звонки, а в основном заняты уходом за своими ногтями. В бюрократических офисах это, может, и так, но в частной медицине от секретаря зависит успех работы доктора, то есть его заработок. Секретарь — это и связь, и промежуточное звено в работе с пациентами. Все деловые звонки и переписка тоже проходит через секретаря. В каждом из этих дел всегда бывает много осложнений, и хороший секретарь должен уметь быстро их разрешать. Зачастую у секретаря нет времени даже для полагающегося часового перерыва на ланч, и многие задерживаются на работе, заканчивая сегодняшние дела, потому что завтра их будет не меньше. Работы так много, что в частных офисах жены докторов зачастую помогают секретарю.

Все это было внове для Изабеллы, и на первых порах мне самому и другим секретарям приходилось многое ей объяснять. Но я проводил значительную часть времени в операционной, на обходах больных, на медицинских конференциях и на занятиях с резидентами, поэтому в своем кабинете бывал только рано утром, а потом появлялся к концу дня. Правда, среди дня я звонил Изабелле по внутреннему телефону. Иногда она вызывала меня по бипперу и сообщала срочные дела. Когда к концу дня я, усталый, приходил в кабинет, то всегда видел Изабеллу занятой переговорами по телефону. Сидя расслабленно в своем большом кресле, я с удовлетворением слушал, как в соседней комнате она отвечала на частые телефонные звонки:

— Кабинет доктора Голяховского, добрый день. Что я могу сделать для вас?

Потом шли долгие переговоры, то по-английски, то по-русски. Пациентам-иммигрантам все приходилось растолковывать по многу раз — и адрес госпиталя, и как до него доехать. Надо было иметь много терпения, чтобы они все поняли и запомнили. Терпения у Изабеллы было много.

Закончив, она входила ко мне с большим блокнотом в руках и, заглядывая в него, забрасывала меня накопившимися за день делами:

— Владимир, на завтра на прием уже записано пятнадцать пациентов, и еще двое звонили и умоляли принять их.

— Что с ними?

— У одной перелом ноги, который не срастается уже год. Она совсем отчаялась, плакала в трубку. А у другого, пожилого, такие страшные боли в спине, что он не может ни встать, ни сесть.

— Когда же мы успеем их принять, если у нас и так уже пятнадцать?

— Владимир, но они так слезно просили… Жалко ведь их.

— Ну хорошо — запишите их тоже. Что еще?

— Звонила старшая сестра и просила завтра начать вашу первую операцию позже, потому что перед вами будет очень большая.

— На какое время?

— На три часа.

— Ого, это значит, что раньше десяти вечера мне отсюда не уйти!

— Так что — сказать ей, что вы не согласны?

— Не надо. По крайней мере мы успеем принять всех больных, вместе с вашими жалостными.

— Еще из страховой компании просили прислать копии того, что я уже посылала к оплате. Второй раз они просят одно и то же, говорят, им нужны дополнительные сведения. Я все собрала и послала. Обещали через месяц прислать чек на четыре тысячи долларов.

— Надеюсь, что пришлют… Что еще?

— Еще администратор Мошел прислал нам в офис компьютер.

— Компьютер? Вы умеете на нем работать?

— На моей прежней работе я умела, но у нас другие программы.

Компьютеры только входили в обиход медицинских офисов.