Американский гамбит

Понимает. Хотя не понимает для чего всё это – крысы, рефлексы, макеты… И не должен понимать. Никто ничего не должен понимать. А когда дойдет до дела… Отобранных крыс можно будет доставить в пункт назначения, расправить, зафиксировать, сунуть им в глотки капсулы и выпустить ночью… вблизи военной базы. И они учуют и побегут, как их натренировали, на запах, на звук, на вибрации. На запах металла, горячего масла и авиационной горючки, главное, авиационной горючки. Побегут к авианосцу и кораблям сопровождения, по швартовым канатам, словно по трапу, поднимутся на борт незваными пассажирами. Как тренировались на макетах. И там, наверху, расползутся по «коробкам» от киля до верхней палубы, забьются в щели и норы, где их не достать. Крысы всегда были на кораблях с времен Древнего Рима и Византии и всегда будут. Только таких не было.

Крысы затаятся в чреве военных кораблей и станут жить обычной жизнью, сбиваясь в стаи, разыскивая пищу, спариваясь, выясняя друг с другом отношения. Но через несколько дней в их желудках под воздействием сока растворятся капсулы и… И ничего не произойдет. Всё так же бегают, пищат, едят и освобождаются от переваренной пищи. В самых укромных местах. Оставляя пятна… радиоактивные. А уж после начнут дохнуть одна за другой. И разлагаться.

– Что за дьявол? – удивятся дежурные-дозиметристы. – Фон повышен!

И пойдут бродить по палубам со своими дозиметрами, толкая их в каждый угол.

– Здесь… И здесь… А тут вообще зашкаливает!

Конечно, потому что крыс нашпиговали радионуклеидами, как новогодних индеек яблоками! Вначале капсулы будут просто фонить внутри крыс, но эти животные маловосприимчивы к радиации, гораздо меньше, чем человек и успеют «загрязнить» места своего обитания и своих здоровых сородичей. Потом капсулы растворятся и фонить начнут крысиное дерьмо и моча, «накачивая» рентгенами палубы и переборки, просачиваясь в щели, затекая в труднодоступные места. Затем крысы передохнут и станут источниками излучений сами. Умерших от лучевой болезни людей хоронят в свинцовых саркофагах, но кто будет хоронить крыс, да и как их сыскать в лабиринтах корабельных шахт и переборок, среди силовых кабелей и хитросплетений многокилометровых путепроводов? Живых, ладно, еще можно выманить и отравить, а что с мертвыми делать, которые чуть не светятся в темноте от излучения? Десятки, сотни дохлых крыс и сотни, а может быть, тысячи очагов излучения!

Трещат дозиметры, прыгают стрелки. Дозиметристы ошалело скачут по палубам в костюмах химической защиты и противогазах, развешивая таблички радиационной опасности.

– Общее повышение радиационного фона… Здесь и тут опасно допустимые значения.

Откуда?!

На кораблях легкая паника, все по кубрикам шепчутся, под матрасы суют железки: кому охота хватануть лишнюю дозу? У нас бы сволокли матросиков в лазарет, дали выпить йоду, поставили клизму и отправили служить дальше. А в Америке так нельзя, там всякий военнослужащий, комиссованный по болезни или травме, норовит судиться с государством, требуя компенсаций за утраченное в результате службы здоровье.

– Вы что, не можете вычистить эту заразу? – возмутится командование.

– Невозможно. Простой дезактивацией здесь не обойтись, фонят отдельные элементы конструкции корабля, которые необходимо демонтировать и утилизировать в специальных хранилищах.

– Откуда эта хрень взялась?

Дозиметристы только руками разведут.

– Мы нашли несколько дохлых крыс с видимыми признаками радиоактивного поражения, но где они попали под излучение мы сказать не можем, для поиска радиоактивного очага требуется эвакуировать весь плавсостав и провести тщательное обследование помещений корабля и его полную дезактивацию, связанную с заменой отдельных деталей конструкции.

– Вы с ума сошли, у меня боевой приказ, мне в поход выходить!

– Вряд ли это возможно до выяснения степени поражения корабля и нахождения источников излучения! Мы действуем строго в соответствии с инструкцией, утвержденной…

Против инструкции не попрешь. И против личного состава, который переживая за свое здоровье, но еще более за детородные функции, строчит коллективные рапорты о переводе в пехоту, досрочном расторжении контракта и выходе в отставку. Это уже не команда, а сброд, разбегающийся с поля боя в панике…

Минус двенадцатая и четырнадцатая ударные авианосные группы. Не навсегда, но как минимум на несколько недель, пока «коробки» будут мыть, чистить и демонтировать. Потому что крысы это такая напасть…

Вычеркиваем, вычеркиваем…

* * *

А что там под водой? Где те субмарины, которые, шевеля винтами, тихо крадутся к нашим границам в толще океанских вод, грозя крылатыми ракетами. А нет их!

– Как нет?

Так и нет. Не всех, но многих.

– Но… где они?

– Где положено. На дне.

– Почему на дне?

– По законам физики: железо тяжелее воды.

– Взорваны?

– Нет, субмарины целы, а вот экипажи…

* * *