Американский хищник

Как только парни Чакона прибыли, они начали заполнять кузова двух крытых грузовиков снаряжением: бурами для льда, якорями, дистанционно управляемыми аппаратами (ДУА), сонаром, мониторами и мотопилами, смазанными растительным маслом, чтобы чище пилить лед. Чакон также сказал Оберландер, что им понадобятся пять сборных домиков. Два для того, чтобы его команда могла переодеваться на льду, два для защиты мониторов от прямых солнечных лучей и еще один для сокрытия останков Саманты от прессы.

Чакон прибыл в Анкоридж ранним воскресным вечером. Его поразило, как часто он видел лицо Саманты на листовках, помещенных в витрины магазинов, ресторанов и кофеен, на телеграфных столбах, даже в офисе фирмы по прокату автомобилей. Он проехал мимо ее киоска, где на растяжке было написано:

МЫ МОЛИМСЯ ЗА ТЕБЯ, САМАНТА

Чакон терпеть не мог приезжать в города и поселки, где громкое преступление до такой степени охватывало всю общественность, потому что, как только он и члены его команды доставали свои удостоверения, слух моментально облетал всех – странные федеральные агенты теперь в городе. Ничего хорошего это не сулило.

Второго апреля 2012 года на Аляске выдался превосходный день. Воздух морозный и ясный, без снегопада, без ветра, без дождя, пятнадцать часов солнечного света. Поверхность озера Матануска казалась белой, как луна.

Накануне в воскресенье Чакон отправился в офис ФБР в Анкоридже, чтобы встретиться с Оберландер. Она отвела его в их гараж, где они хранили сарай Киза.

Сарай выглядел маленьким, но внутри достаточно просторным для жизни. Инструменты, одежда, полиэтиленовые пакеты и запасные части лежали повсюду, были уложены в несколько шкафов с полками, свисали с крюков, кипами валялись на полу. Это был организованный хаос, порожденный недобрыми намерениями. Чакону это напомнило хижину Унабомбера, где Тед Качинский жил один десятилетиями без отопления, горячей воды, канализации и электричества, где создавал и бомбы, которые рассылал по всем Соединенным Штатам вплоть до своего ареста в 1996 году.

Качинский был не просто террористом-одиночкой, но еще и гением. Если хотя бы половина признания Киза правдива, а следователи по делу верили в большую их часть, это могло сделать Киза таким же организованным и смертельно опасным, как Качинского, – мастером создавать ложные следы и не оставлять физических улик. Качинский был свихнувшимся одиночкой и параноиком, питавшим глубоко укоренившееся недоверие к властям Соединенных Штатов. Разделял ли Киз хотя бы часть этих чувств? Такое представлялось весьма вероятным.

Пока же Кэт Нелсон столкнулась с огромными трудностями, пытаясь найти сведения об Израеле Кизе в каких-либо публичных источниках. Никаких сведений о владении им недвижимостью. Никаких документов о родителях или детях. Никакой истории переездов с места на место. Ничего о лицензиях на оружие, как и о полученном образовании. Он не значился ни в «Фейсбуке», ни в «Инстаграме», ни в «Твиттере». Он не оставил никаких электронных следов, а ведь у него были необычные имя и фамилия.

Если бы он не сидел сейчас у них под арестом, Нелсон с трудом поверила бы, что такой человек вообще существует.

К этому времени ФБР уже пригласило специалиста, работавшего с семьями жертв убийств. Им надо было подготовить Джеймса к ужасной новости: его дочь погибла. Они не будут знать этого наверняка, пока ФБР не обыщет дно озера. Его самая тоненькая, прозрачная и легко обрывавшаяся ниточка надежды, хрупкая, как паутинка, заключалась в том, что признание могло оказаться ложью.

Но нам оно кажется вполне реальным, сказали они ему. У нас есть причины верить убийце. Наберитесь мужества, насколько сможете.

Джеймс вошел в «Фейсбук»:

ПОЖАЛУЙСТА, ВСЕ КОРОТКО ПОМОЛИТЕСЬ. СПАСИБО.

Отряд ныряльщиков начал разворачиваться на месте в полдень. Пэйн, Белл и Нелсон были у них всегда под рукой. Геден заболела, а у Долл появилось новое дело, но Пэйн сожалел об их отсутствии. Это важно, размышлял он, участвовать в завершении дела, каким бы трагическим оно ни оказалось. Он чувствовал себя приниженным. Завидовал силе и точности в работе группы ныряльщиков и заранее печалился по поводу того, что вот-вот должно было случиться. Обнаружение останков Саманты делало ее смерть реальной.

Барт, которого Чакон назначил ответственным за погружение, был в прошлом армейским офицером, прослужившим восемь лет. Теперь он контролировал все четыре команды аквалангистов, базировавшихся в Куантико. Для этой миссии он сделал своим напарником Джо Аллена – друга, в свое время делившего с ним комнату в Куантико. Они оба старались беречь других парней в команде, которым доводилось поднимать со дна оружие, но никогда трупы, не говоря уже о расчлененном теле совсем еще юной девушки. Барт не хотел, чтобы для кого-то из них это стало первым опытом.