Американский орёл

В Соединённых Штатах, благодаря Лонгу, живут тысячи еврейских беженцев. Десятки тысяч евреев, которых не убили, не отравили газами, не расстреляли. И ещё тысячи находятся в пути.

Как сказал его босс, Лонг являлся ключом ко всему. Без Лонга соглашение недействительно. Со смертью Лонга, возможно, многое станет лучше. Возможно.

Но, со смертью Лонга, умрут тысячи — в этом никаких сомнений.

Сэм продолжил движение, распихивая толпу, держа на виду инспекторский значок. Он шёл вперёд, а в голове перед глазами стоял образ бедняги Отто, голодного, избитого, оторванного от дома, Отто и его соседи по бараку, которые зависели от решения Лонга, зависели от американцев, зависели от Сэма, чёрт побери.

На краю платформы собралась группа людей, готовившихся к посадке в «Фернан Магеллан». Слава богу, там стояли портсмутские копы. Сэм оказался на платформе, он бежал, чуя носом страх и запах угольного дыма, впереди виднелись люди с пистолетами-пулемётами под плащами, другие люди, журналисты и размахивающий руками, смеющийся и радостно кричащий президент Лонг…

В толпе уверенно шёл, прихрамывая, Реджинальд Хейл с саквояжем Уолтера в руке, он направлялся прямиком к Лонгу…

Агент Секретной службы, крупный, широкий в чёрном костюме, с кобурой, видневшейся под пальто, попытался перегородить Сэму дорогу, тот оттолкнул его плечом, как профессиональный футболист, каким когда-то был, двигал локтями, развернулся…

— Хейл! Стой! Стоять на месте!

При звуках своего имени Реджинальд Хейл обернулся, его лицо внезапно побелело от страха. Он взял саквояж обеими руками. Сэм достал револьвер, держа значок в другой руке, и громко выкрикнул:

— Бомба! У него бомба! У него бомба!

Крики, вопли, фаланга вооружённых людей окружила президента, пистолеты-пулемёты выставлены вперёд наподобие древнеримских пик. Хейл пошёл вперёд быстрее, крепко прижимая к груди саквояж, словно какую-то очень ценную вещь.

Сэм выстрелил, Реджинальд споткнулся, упал на колени. Люди на платформе попадали наземь, слышались крики, мелькало оружие. Сэм увидел, как офицер британской армии дёрнулся от попадания пули 45-го калибра, упал на спину и скатился с платформы на железнодорожные пути, увидел, как пара храбрых охранников подошла ближе, чтобы добить его, и как взрыв разнёс их на куски.

Глава шестьдесят вторая

Сэм лежал у бетонного столба, открывая и закрывая рот, в ушах звенело. Появился человек, склонился перед ним. Выли сирены. Костюм мужчины был весь покрыт угольной пылью и кровью. Он что-то произнёс и Сэм сказал:

— А? Что?

— Я говорю, идём со мной, — прокричал мужчина ему прямо в ухо.

— Не могу пошевелиться.

— А надо бы пошевелиться, — ответили ему. — Потому что ты подверг жизнь президента опасности, мудила.

Он схватил Сэма под руку, тот резко вырвался и сказал:

— Ты кто такой, блин?

— Паркер. Старший агент охраны президента.

— Он в порядке? Президент?

— О, да, бля, но подштанники сменить придётся. Будь любезен, забудь, что я сейчас сказал.

Сэм позволил ему помочь подняться. По земле валялись блестящие гильзы и растекались лужицы крови, а у края платформы, там, где упал Реджинальд Хейл, лежали два тела, накрытые белыми простынями. Из-под простыней торчали носки дорогих кожаных туфель. Установили деревянные заграждения, которые не пускали вопящие толпы, отчаянных фотографов и кинохроникёров. На другом краю платформы спокойно стоял «Фернан Магеллан», лениво пуская в небо струи дыма и пара.

Паркер снова взял Сэма за руку.

— Идём, — сказал он.

— Зачем это? И как я подверг президента опасности?

Паркер посмотрел на него, как на первоклассника, зашедшего на урок математики к старшеклассникам.

— Президент хочет тебя видеть. Человека, который спас ему жизнь. Поэтому ты подвергаешь его опасности, потому что я хочу увезти его из этого города к чёртовой матери. Два покушения на Гитлера и Лонга за два дня — это уже слишком. Чем быстрее я увезу его в Вашингтон, тем лучше, поэтому ты мне и нужен.

Сэма то тянули, то толкали в заднюю часть поезда, где был вагон с коваными перилами и гербом президента. Там на страже стояли агенты Секретной службы и двое легионеров Лонга, все вооружены пистолетами или пистолетами-пулемётами.

— Будь так любезен, лады? — сказал Паркер Сэму. — Окажи мне услугу, и я буду тебе должен, приятель. Заходи внутрь, позволь президенту тебя облобызать, а затем выметайся нахрен. Чем скорее ты закончишь, тем скорее я вернусь к своим обязанностям. А, и ещё кое-что — оружие. Никто, кроме Секретной службы и легионеров не имеет права являться к нему с оружием.

— Я не знаю, где оно, — сказал Сэм.

Паркер зарычал, распахнул плащ Сэма и извлёк револьвер из наплечной кобуры. Сэм даже не помнил, как убрал его, после того, как выстрелил в Реджи Хейла.

Он ничего не говорил, когда Паркер провёл его мимо неулыбчивых людей. Открылась дверь, Сэм вошёл внутрь, в ушах до сих пор звенело, ноги дрожали. В салоне вагона, обитом кожей и деревом, толпились люди. Окна были задрапированы. Грохотал голос с южным говором, столь знакомым по радиовыступлениям и кадрам кинохроники: