Американский психопат

— О господи, — говорю я, — я забыл тебе сказать.

— Забыл-сказать что?

— Сказать, что мы туда… — я сглатываю, — не идем. — Я закрываю глаза.

— Кто-такая-черт-возьми-Жанетт? — спокойно шипит она.

— А разве вам там не весело? — спрашиваю я, игнорирую ее вопрос.

— Нам — нет.

— Но почему? — спрашиваю я. — Мы будем… скоро.

— Потому что все это несколько… неуместно, — кричит она.

— Слушай, я тебе сейчас перезвоню, — я собираюсь сделать вид, что записываю номер.

— Ничего не выйдет, — низким, напряженным голосом произносит Эвелин.

— Почему? Телефонисты прекратили бастовать, — пытаюсь я пошутить.

— Потому-что-позади-меня-Жанетт-и-она-хочет-позвонить, — говорит Эвелин.

Я замолкаю очень надолго.

— Па-а-а-трик?

— Эвелин. Давай забудем это. Я выезжаю прямо сейчас. Мы будем очень скоро. Я обещаю.

— О боже…

Я переключаюсь на другую линию.

— Ребята, ребята, кто-то спорол хуйню. Я спорол хуйню. Вы спороли хуйню. Я не знаю, — говорю я в полной панике.

— А в чем дело? — спрашивает один из них.

— Жанетт с Эвелин в «Kaktus», — говорю я.

— Е-мое, — острит Ван Паттен.

— Знаете, парни, — я вполне способен много раз подряд засунуть железную трубку в женское влагалище, — говорю я Ван Паттену и Макдермоттом, а потом, после молчания, котороя я ошибочно принял за шок, свидетельствующий о том, что они понимают, насколько я жесток. И потом добавляю: — но с состраданием.

— Да мы все знаем о твоей железной трубке, — говорит Макдермотт, — хорош хвастаться.

— Он что, пытается нам рассказать, что у него здоровый хуй? — спрашивает Крэйга Ван Паттен.

— М-м-м, я не знаю, — отвечает Макдермотт. — Ты это пытаешься нам сказать, Бэйтмен?

После паузы я отвечаю: «Ну-у-у… не совсем». У меня мигает линия ожидания.

— Ну, теперь у меня наконец-то есть повод для зависти, — шутит Макдермотт. — Ну и куда пойдем? Господи, сколько времени?

— Уже неважно. Я ничего не соображаю. — Я настолько голоден, что ем овсяные хлопья прямо из упаковки. Снова звонок на линии ожидания.

— Может, найдем наркотики?

— Звони Хэмлину.

— Господи, в этом городе зайдешь в туалет — и выйдешь с граммом, так что не волнуйся.

— Кто-нибудь слышал о новой сделке Bell South[44]?

— Завтра в Шоу Патти Винтерс Спадс Маккензи[45].

ДЕВУШКА

Вечер среды. Еще одна девушка, с которой я познакомился в «М.К.» Теперь планирую мучить ее и снимать на видеокамеру. Эта останется для меня безымянной. Она сидит на кушетке в моей гостиной. На стеклянном столике полупустая бутылка Cristal. Я постукиваю в такт мелодии, цифрам, зажигающимся на проигрывателе Wurlitzer. Наконец она спрашивает: «Что это здесь за… запах?». Я отвечаю, промямлив себе под нос: «Дохлая… крыса», — потом открываю окна и стеклянную дверь-купе, ведущую на террасу, несмотря на то, что ночь прохладная — сейчас середина осени, а она одета легко. Но еще один стакан шампанского Cristal, кажется, согревает ее настолько, что она способна спросить, чем я зарабатываю на жизнь. Я говорю ей, что учился в Гарварде, а потом начал работать на Уолл-стрит, в Pierce & Pierce, после того как закончил бизнес-школу. Когда же она, то ли смутившись, то ли в шутку спрашивает: «А что это?», — я сглатываю. Стоя к ней спиной и поправляя нового Оника, я оказываюсь в состоянии выдавить: «Э… обувной магазин». Как только мы пришли, я сделал дорожку кокаина, который нашел в аптечке. Cristal снимает возбуждение, но лишь слегка. Утреннее Шоу Патти Винтерс было о машине, позволяющей разговаривать с умершими. На девушке шерстяные жакет и юбка, блузка из креп-жоржета, сережки из агата со слоновой костью от Stephen Dweck, короткая шелковая жилетка с жаккардовым узором, все от… от кого? Видимо, сборная солянка.