Американский психопат

«Give Me The Keys (And I'll Drive You Crazy)» — веселый и бесшабашный блюз-рок про прогулку на автомобиле (а про что же еще?) раскрывает главную тему альбома в более легком и озорном стиле, чем все предыдущие песни, и хотя кое-кто может решить, что с точки зрения текста она получилась слабее, она все же доказывает, что новый «серьезный» Льюис — этот Хьюи-художник, — не утратил своего игривого юмора. Альбом завершается инструментальной композицией «Slammin», где много джазовых духовых, от которых — без преувеличения, — если вывести звук погромче, начинает чертовски болеть голова и даже немного подташнивает, хотя, может быть, на виниле или на кассете это звучит по-другому, я просто не знаю. Но как бы там ни было, на меня она действует плохо — я несколько дней хожу злой и больной. И под нее особенно не потанцуешь.

Почти сто человек принимало участие в записи и сведении «Small World» (приглашенные музыканты, ударники, адвокаты, бухгалтеры — их поименно поблагодарили на обложке), что хорошо согласуется с основной темой общности всех людей, и это не «утяжеляет» проект, — наоборот, это радостный опыт общения и взаимодействия. Этим альбомом, вместе с четырьмя предыдущими, Huey Lewis and the News доказали, что если наш мир действительно тесен, то они — лучшая американская группа восьмидесятых и в их составе играет непревзойденный Хьюи Льюис — вокалист, музыкант и автор.

В ПОСТЕЛИ С КОРТНИ

Я в постели с Кортни. Луис в Атланте. Кортни поеживается, прижимается ко мне, расслабляется. Перекатившись на спину, я приземляюсь на что-то твердое и покрытое мехом. Пошарив под собой, обнаруживаю черного игрушечного кота с синими глазами из драгоценного камня, которого, мне кажется, я видел в F.A.O. Scwarz, когда ходил за покупками на Рождество. Не зная, что сказать, я выдаю, заикаясь: «Лампы Tiffany… снова входят в моду». Я едва различаю ее лицо в темноте, но слышу вздох, тягостный и тихий, звук открывающейся бутылочки с таблетками, она ворочается в постели. Бросив кота на пол, я встаю и иду в душ. Сегодня утром темой Шоу Патти Винтерс были Красавицы Подростки-Лесбиянки, которые оказались такими эротичными, что я был вынужден задержаться дома, — пропустил собрание и дважды вздрочил. Скучая, я побродил по Sotheby's. Вчера вечером ужинал с Жанетт в «Deck Chairs», она казалась усталой и мало ела. Мы взяли на двоих пиццу за девяносто долларов. Вытерев насухо полотенцем волосы, я надеваю халат Ralph Lauren, возвращаюсь в спальню, начинаю одеваться. Кортни курит сигарету, смотрит Поздней Ночью с Дэвидом Леттерманом, звук включен тихо.

— Ты мне позвонишь перед Днем Благодарения? — спрашивает она.

— Может быть. — Я застегиваю рубашку, размышляя, зачем я вообще сюда пришел.

— Что будешь делать? — тихим голосом спрашивает она.

Как нетрудно догадаться, я отвечаю коротко:

— Ужинаю в «River Cafe». Потом, возможно, «Au Bar».

— Хорошо, — бормочет она.

— А вы… с Луисом? — спрашиваю я.

— Мы должны были ужинать у Теда и Мауры, — вздыхает она. — Но я не думаю, что мы к ним еще пойдем.

— Почему? — накидываю я черный кашемировый жилет от Polo, думая «ах, как интересно».

— Ну, ты же знаешь, как Луис относится к японцам, — говорит она, ее глаза стекленеют.

Она не договаривает, и я раздраженно замечаю:

— Ну, логично. И что?

— В прошлое воскресенье Луис отказался играть в «вопросы и ответы» у Теда и Мауры, потому что у них был Акита. — Она затягивается сигаретой.

— Ну, и… — я медлю. — Что дальше?

— Мы поиграли у меня.

— Никогда не знал, что ты куришь, — говорю я.

Она улыбается печально, но туповато:

— Ты просто никогда не замечал.

— Ну ладно, я виноват, но несильно. — Я иду к зеркалу Marlian, висящему над столиком тикового дерева Sottsass, чтобы проверить, не перекошен ли узел на моем галстуке от Armani.

— Послушай, Патрик, — с усилием произносит она. — Мы можем поговорить?

— Ты великолепно выглядишь, — вздыхаю я, поворачивая голову, и посылая воздушный поцелуй. — Тут не о чем говорить. Ты выходишь замуж за Луиса. На следующей неделе.

— Правда, странно? — саркастически спрашивает она, но в ее голосе звучит надежда.

— Читай по губам, — говорю я, поворачиваясь обратно к зеркалу. — Ты великолепно выглядишь.

— Патрик?

— Да, Кортни?

— Если мы не увидимся до Дня Благодарения… — она смущенно останавливается, — хорошего тебе праздника.

Я секунду смотрю на нее перед тем, как спокойно ответить:

— И тебе.

Она поднимает игрушечного черного кота, гладит его по голове. Я выхожу из двери в холл, направляюсь в сторону кухни.

— Патрик? — тихо зовет она из спальни.

Я останавливаюсь, но не поворачиваюсь.

— Да?

— Да нет, ничего.

«SMITH & WOLLENSKY»