Американский психопат

— Там на улице бродяга, — я показываю ей за окно, где на скамейке у входа в магазин стоит бомж с пакетом газет и что-то кричит. — Наверное, надо вызвать полицию или что-нибудь еще в этом роде.

Она благодарно кивает мне и пропускает мою карточку через компьютер. Луис просто стоит рядом и застенчиво смотрит в пол. Я подписываю чек, беру пакет и сообщаю девушке-продавщице, указывая на Луиса: — Он не со мной.

На Пятой авеню я пытаюсь поймать такси. Луис выбегает из магазина следом за мной.

— Патрик, нам надо поговорить, — кричит он, пытаясь переорать рев машин. Он бежит ко мне и хватает меня за рукав пальто. Я разворачиваюсь, мой пружинный нож уже наготове, и я машу ножом перед носом Луиса, заставляя его отойти. Люди обходят нас и спешат по своим делам.

— Эй, Патрик, — говорит он, поднимая руки и пятясь назад. — Патрик.

Я шиплю на него, все еще держа нож в руке, до тех пор, пока рядом не останавливается такси. Луис пытается подойти ко мне, но я опять выставляю нож, открываю свободной рукой дверцу машины и забираюсь внутрь, потом захлопываю дверцу и говорю водителю, чтобы он ехал в Гремерси-Парк, к «Pooncakes».

ДЕНЬ РОЖДЕНИЯ, БРАТЬЯ

Сегодня вечером мы с братом Шоном ужинаем в «Жирафе в юбке», и я весь день думаю, за каким столиком мы там будем сидеть. Поскольку сегодня у него день рождения и он в этот день оказался в городе, папин бухгалтер Чарльз Конрой, и его поверенный по недвижимости Николас Лей позвонили мне на прошлой неделе и оба сказали, что для всех было бы очень желательно использовать эту дату в качестве повода для встречи, поговорить и выяснить, что Шон собирается делать дальше, и, может быть, задать ему пару насущных вопросов. И хотя они оба знают, что я презираю Шона и что это чувство взаимно, все равно было бы очень неплохо, если бы я вытащил брата поужинать, а если он категорически не согласится, то в качестве наживки можно будет упомянуть — в форме весьма ясного намека, — что встретиться необходимо, потому что случилось что-то плохое. Разговор состоялся в прошлую среду, причем я разговаривал сразу с обоими при помощи «телефонной конференции».

— Что-то плохое? Что, например? — спросил я, пытаясь сосредоточится на цифрах у себя на мониторе и делая знаки Джин, чтобы она ушла, хотя она принесла мне на подпись целую пачку бумаг. — Что на северо-востоке закрываются все пивоваренные заводы Michelob? Что 976-BIMBO прекратил принимать вызовы на дом?

— Нет, — сказал Чарльз и спокойно добавил: — Скажи ему, что вашей матери… стало хуже.

Я помедлил, обдумывая эту тактику, и сказал:

— Ему, скорее всего, наплевать.

— Скажи ему… — Николас сделал паузу, прочистил горло и деликатно так предложил, — скажи, что речь идет о ее недвижимости.

Я оторвался от монитора, сдвинул на кончик носа темные авиаторские очки Wayfarer, пристально посмотрел на Джин и провел пальцами по свежему выпуску справочника «Загат», лежавшему у меня рядом с компьютером. «Пастели» — сразу отпадает. «Дорсия» — тоже. Когда я в последний раз звонил в «Дорсию» там повесили трубку еще до того, как я успел спросить: «Ну, если не в следующем месяце, то, может быть, в январе?», — и хотя я поклялся себе, что когда-нибудь все-таки закажу столик в «Дорсии» (если не в этом календарном году, то хотя бы до того, как мне исполнится тридцать), я уже предвижу, что это потребует нервов и немалых затрат энергии, которую мне жалко тратить на Шона. Тем более, что «Дорсия» — слишком шикарное место для такого придурка. Я хочу, чтобы он вытерпел этот ужин; я не хочу, чтобы вечер был для него приятным, чтобы его отвлекали соблазнительные девицы. Я хочу выбрать такое место, где в мужском туалете есть служитель и братцу пришлось бы обойтись без кокаина — я даже не сомневаюсь, что он сидит на кокаине хронически. Я отдал справочник Джин и попросил ее выбрать самый дорогой ресторан в Манхэттене. Она заказала столик на девять часов в «Жирафе в юбке».

— Дела в Сэндстоуне совсем плохи, — говорю я Шону. Я позвонил ему после обеда, часа в четыре. Он остановился в квартире отца в Карлайле. Мне слышно, как у него орет MTV. Слышно, как льется вода в душе. Слышны какие-то голоса.

— Что там случилось? Мать съела подушку? Или что?

— Нам надо встретиться, — говорю я.

— Доминик, сделай потише, — говорит он, потом прикрывает трубку рукой и говорит что-то в сторону.

— Эй, Шон? Что там у тебя происходит? — говорю я.

— Я тебе перезвоню, — он вешает трубку.