Американский рубикон

Уитмен с удивлением подумал о том, что же все-таки Масси нашел в свое время в генерале. Радд был небольшого роста и далеко не атлетического сложения. Один журналист из «Вашингтон пост» прозвал его даже «карманным генералом». У него были резкие черты лица и жесткие черные волосы. Все дело в глазах, решил Уитмен. Взгляд его темных глаз насквозь пронизывал собеседника — «ястребиный» взор вполне соответствовал его «ястребиному» характеру. Масси, очевидно, привлекала его компетентность, но в этом и заключался основной просчет президента.

— Вы о чем-то хотите поговорить, Чарльз?

Радд пожал плечами.

— О вчерашнем заседании по энергоресурсам. У меня складывается впечатление, что перед нами сотня серьезных проблем, но ни одна из них не решается.

— Например?

— Обстрел шахт в Колорадо снайперами, во-первых. Мобилизация национальной гвардии Де Янгом, во-вторых.

Он, видимо, с трудом сдерживал раздражение.

— Мне в это просто трудно поверить. До заседания я вообще ничего не слышал о снайперах. Да и о мобилизации гвардейцев я узнал из теленовостей еще до того, как мне доложили официально.

Уитмен опустил кусочек хлеба в тостер.

— Похоже, что в вашей отлаженной командной цепи что-то не срабатывает, Чарли. Вы хотите еще что-нибудь кроме кофе?

— Нет, спасибо, вполне достаточно.

Радд выглядел рассерженным.

— Черт побери, вы слышали вчера Андерсона? Любой клерк из министерства энергетики доложил бы лучше его. Зачитай он на совещании любую статью из газеты, это и то больше соответствовало бы действительности.

Уитмен разглядывал кофейную чашку. Радд, очевидно, остро переживал отчуждение президента.

Радд повернулся в его сторону.

— Вы когда-нибудь предлагали Масси заменить Андерсона кем-нибудь другим?

Уитмен решил проявить осторожность.

— Масси весьма дорожит своими людьми. Не думаю, что он согласится отстранить Андерсона, даже если бы кто-нибудь это предложил.

Радд остался доволен ответом.

— Значит, вы такую попытку предпринимали, но Масси на это не пошел. Вы слышали, какие рекомендации внес Андерсон? Сократить почтовые перевозки, сократить квоты на частное потребление бензина? Боже милостивый!

Он даже ударил кулаком по столу.

— Последнее проще всего. В феврале или марте люди начнут убивать друг друга за галлон бензина.

— Не думаю, что дойдет до таких крайностей.

— Не следует исключать даже худшего.

Радд покачал головой.

— А за Кирнзом вы наблюдали? Вот уж, как говорится, «пришей кобыле хвост». Я ни разу не слышал, чтобы на совещании он проронил хотя бы одно слово. Он просто сидит и лишь делает вид, что слушает. А ведь он отвечает за связь с промышленностью, почему же Масси умывает руки?

Генерал отломил ломтик жареного хлеба и принялся его жевать.

— Чего вы на самом деле добиваетесь?

Радд снова посмотрел в окно.

— Масси. Он не может выполнять свои функции, он никогда не был на это способен.

Уитмен заинтересовался.

— Что же все-таки действительно произошло между вами и Томом?

— Может быть, я слишком прямолинейно подошел к его просьбе высказать свое мнение.

Радд задумался и продолжил:

— Я полагаю, что в совершенно конкретных обстоятельствах существует весьма ограниченное число логически правильных линий поведения. Мы же с президентом мыслим по-разному, это было ясно с самого начала, — в голосе генерала прозвучала неуверенность. — В качестве советника, мне кажется, ему стоило выбрать другого человека. У нас с ним почти сразу же возникло чувство несовместимости.

Он взял чашку и подошел к окну, чтобы оттуда посмотреть на лужайку.

— Так не может больше продолжаться. Я проработал с Масси довольно долго, я знаю его слишком хорошо. Его беспокоит лишь то, как он будет выглядеть в шестичасовых новостях по телевидению и чтобы в завтрашней «Пост» отчет о его выступлении был бы на первой странице и на самом видном месте. Все его внимание сосредоточено на положении внутри страны, он не способен мыслить в глобальном масштабе. Если бы нам сейчас пришлось вести самые обычные военные действия, то у нас просто не хватило бы для этого энергоресурсов.

— У вас есть какие-нибудь предложения?

— Президенту… не хватает решительности.

Уитмен почувствовал, что Радд подыскивает слова, чтобы выразить мысль.

— И мне кажется, что со временем у него ее не прибавится.

Генерал смотрел еще некоторое время в окно, затем набрался мужества, чтобы высказать все, что думал.

— Мне кажется, вам бы следовало играть более активную роль. У вас есть для этого моральное право. Мне представляется, что немало членов кабинета и сотрудников Белого дома согласились бы встретиться с вами, чтобы выработать план действий и выступить в переговорах с президентом единым фронтом.

Теперь он говорил уже менее уверенно:

— Мне представляется, что президент принял бы такой план. Масси обладает достаточно острым политическим чутьем, чтобы сделать правильный выбор.

— Вы полагаете, что мне следует выступить против президента? — сухо спросил Уитмен. — Проводить параллельные заседания, выдвигать ему ультиматумы, угрожать ему утечкой информации, если он откажется принимать президентские решения, которые нас никто не уполномочивал разрабатывать.