Американское сало (СИ)

Уже сидя в машине, Алла пожалела, что не спросила про личные мотивы… Ведь всегда у политиков такие бывают. А читателям это всегда очень и очень интересно. Вот у нее, у журналистки Аллы Лисовской — у нее такой личный мотив, чтобы ехать в Киев уже был. И звали его Коля Козак.

16

Будь-які гірські велосипеди від італійських і корейських виробників. Титанові рами, дискові передні і задні гальма. Передні і задні вилки на пневмо-аммортізаторах.

После смерти жены, Евгений Васильевич решил завести в их осиротевшей и уменьшившейся семье такое правило, что они с Васей будут делиться всеми печалями и радостями. Не будут иметь тайн друг от друга, что касается как личной жизни, так и бизнеса. Воздвиженский тогда, когда хоронили Катю, был настолько убит горем, что найти утешение он мыслил единственно только в тесном сближении с сыном. Вот, тогда, буквально на гробу жены, Евгений Васильевич и поклялся, что не будет таить от сына ничего, чтобы связь их крепла и была нерушимой и неразделимой навек.

— Для того, чтобы постичь внутренний мир подростка, надо самому быть с ним честным и открытым перед ним, — поучала овдовевшего Воздвиженского его тетя, известная писательница и детский психолог, — ты смотри, Женя, — поучала и предостерегала умная тетка, — у Васечки теперь такой нежный возраст, он такой душевно ранимый, поэтому, смотри, с потерей матери, как бы он не отбился от рук, как бы от тебя не отбился, ведь дети такие ревнивые, они ведь максималисты и не прощают ни обид, ни ошибок.

Евгений Васильевич тогда внял увещеваниям мудрой тетки-писательницы, тем более, что его собственные убеждения и взгляды на воспитательный процесс абсолютно совпадали с тетиными нравственными сентенциями. Воздвиженский потому потом, после смерти жены Кати и в своей личной жизни объявил мораторий на встречу с иными женщинами, чтобы чуткая Васечкина душа не испытала обиды ревности за мать. И именно тогда, Евгений Васильевич установил в их с сыном отношениях такое правило, чтобы он — папа. Рассказывал бы сыну обо всех своих делах, как муж, приходя домой, рассказывает жене о своей работе и своих друзьях. И делясь с Васей всем-всем-всем, Воздвиженский стремился не только открыться сыну, но таким образом, вызвать Васю на взаимную открытость, что до конца сблизило бы их…

Вот и теперь…

После поездки в Днепропетровск Евгений Васильевич все-все в подробностях Васе рассказал. И про то, как помощники Янушевича измывались и смеялись над ним, и про то, как Козак подал надежду, что не все еще потеряно. В общем, про все в деталях сыну рассказал.

Рассказал и встретил совершенно неожиданную реакцию.

Впрочем, потом, Воздвиженский уже понял, отчего Василий так ополчился на него — на своего отца. Как говорят французы, — здесь следовало бы пошершекать ля-фамку. И если Евгений Васильевич взял в своей личной жизни какой-то мораторий на контакты с женщинами, то его сын Василий-то ведь никакого моратория на себя не накладывал! Вот и возник у Васи иной центр притяжения масс…

Поэтому-то, Васечка и взвился, когда Евгений Васильевич категорически отказался от идеи вложиться в избирательный блок… Юлии Тимоченко.

А ведь это Вася по рекомендации, по наущению его девчонки — этой Анжелочки папе предложил… А папа сразу то и не подумал, откуда корни и ноги этой политической симпатии его сына растут!

— Папа, извини, но ты просто мазохист и идиот, если через этого Козака снова поползешь унижаться перед этими гадами, — зло выговорил отцу Василий, — это двойное унижение, снова идти туда, где тебя умыли.

— Не смей мне так говорить, Василий, — не скрывая своей досады по поводу неожиданно резкого тона, что взял с ним сын, ответил Воздвиженский, — в политике нет понятий унижение, в политике есть только цели и выгода.

— С каких это пор, папа, ты превратился в политика? — вскинулся Василий, — а если ты говоришь про выгоду, то я тебе скажу, вложи свои средства в маму Анжелки, и деньги через год отобьются в моем бизнесе, да и в твоем — точно — верняк! Не будь лохом, пап.

— Как это лохом? — недоуменно возмутился Евгений Васильевич.

— А так, — нарочито развязно ответил Вася, — Анжелка вообще, поглядела твой офис и потом сказала, что ты лох.

— Я лох? — задохнулся Воздвиженский, — это твоя Анжела так сказала?

— Сказала, — сглотнув комок в горле, ответил Вася и смело поглядел отцу в глаза, — а она разбирается.

— Кто? Эта пигалица разбирается? — не удержался Воздвиженский, — эта школьница в чем-то кроме пудры для рожи, да пирсинга на жопе разбирается!?

— Да она побольше твоего в жизни понимает, — совсем разойдясь и распоясавшись, — крикнул Вася, — потому что ей с родителями повезло не так как мне!

— Что? — изумился Воздвиженский, — что ты сказал?