Америкен бой

Он поднялся на площадку между третьим и четвертым этажами и стал ждать.

Не прошло и пяти минут, как со стороны черного хада раздались торопливые шаги и кто-то, презрев лифт, начал подниматься по лестнице.

На площадке было темно, свет попадал только сквозь веками немытое окно, да и тот был тускл.

Поэтому Железяка получше раскурил сигарету и сунул ее в выщерблинку между кирпичами — на уровне рта. А сам отошел в тень от мусоропроводной трубы и вынул пистолет.

Предосторожности оказались лишними: пришел тот, кого Железяка и ждал— Костик.

Костик в темноте направился к тлеющей сигарете:

— Ты что ли, металлист? — чуть запыхавшись спросил он.

— Ага, — из своего закутка ответил Железяка, пряча пистолет.

От неожиданности и страха Костик даже присел: — Господи, — наконец выдавил он. — Ну и шутки у тебя! С такими в цирке выступать, а не ментом трубить. Напугал до смерти…

— Ладно, — Железяка вынул сигарету и вновь отправил ее себе в рот. — Давай быстрей, а то меня хлопцы заждались.

— Значит так, — Костик перевел дыхание. — Ничего не знаю, но только сегодня трех прошмандовок в Котельный поселок велели отвезти. Второй дом от трассы слева. Я слышал, как Серега записывал, ему по телефону диктовали.

— Молодец, Костик, — похвалил Железяка. — А чего ж не спросил, кому лялек гонят?

— Это чтоб ты их в ночь всех повязал, а наутро чтоб Серега вспомнил, какой я любопытный? Знаешь, что от этого с шеей бывает?

— Ну, — легко согласился Железяка. — Может ты и прав. Только как я узнаю, сколько их там? И будет ли мой?

— Сколько их не знаю, но твой точно есть. Он и звонил. Ты сам-то меня не сдашь?

— А ты не суетись, не лезь никуда. Курьерствуй покуда. Глядишь, до старости доживешь.

— До понедельника бы дожить… Ладно, я пошел.

— Пойдем, я тебя хорошо выведу.

Они спустились вниз, свернули к каморке дворников, которую Железяка отомкнул своим ключом. Там, в темноте, он повозился немного с входной дверью и выпустил Костика в темный переулок. Тот ушмыгнул в темноту не прощаясь, а Железяка вновь все запер, вернулся в парадный подъезд и вышел там, где входил.

Все было тихо и спокойно.

Он еще попетлял по городу, но никто за ним не шел и он направился к отделению.

* * *

Ник спал плохо. Внутри него бунтовали пельмени с водкой — пища, от которой он отвык. Мерещились кошмары: то какие-то деревья склонялись к нему с вопросами, то из телевизора монстры лезли, то Деб выступала в роли жены Сергея, что было особенно страшно.

Ник проснулся, среди ночи. В номере было тихо. Мучила жажда.

«Больше ни капли, — решил Ник. — Время пошло, и теперь все серьезно. Решение принято, ход сделан. Теперь только вперед и без баловства».

Эта мысль внезапно успокоила его. Как-то так получилось, что оттого, что решение принято и он уже выбрал свой маршрут, Деб стала ближе, яснее, ощутимее. Он знал, что она его ждет. Знал также, что и сам ждет встречи с ней.

И вернется — обязательно вернется, — не с расколотой на части психикой, а таким, каким она хотела бы его видеть.

— Ну, спать, красноармеец, — сказал он себе вслух. — Завтра тяжелый день.

И наконец спокойно уснул.

* * *

Машину Железяка приказал остановить в перелеске, с полкилометра не доезжая до пригородного поселка.

— Чего далеко-то так? — забурчал один из заспанных милиционеров.

— Ничего, прогуляемся, — примирительно ответил лейтенант, с удовольствием вдыхая свежий ночной воздух. — Заодно проснетесь.

Пошли к поселку. Кто-то попытался зажечь фонарик, но лейтенант одернул:

— Совсем с ума посходили? Лунища во все небо, а они фонариками блестят!

— Так ямы…

— Это ты в ГАИ сообщи, что ямы. За дорогами они должны следить.

Милиционеры засмеялись этому сообщению, как шутке:

— Ну да, дел у них других нет… Вот у меня племяш машину угнал, девчонок покатать. Домой возвращался под утро, пьяный, без единого документа. Остановили его…

— И что? — полюбопытствовал кто-то.

— Откупился!

— И почем нынче пьяному и без документов? — поинтересовался лейтенант.

— Три твоих зарплаты. А ты говоришь, ямы!..

— Эх, — мечтательно произнес Железяка. — Ребята, дайте закурить кто-нибудь, — и прикурив, продолжил. — Вот кого я бы потряс, так это наших гаишников. Это же настоящая мафия! Жаль, не про нашу честь работенка…

— Тут бы тебе многие компанию составили…

Постепенно приблизились к поселку. Появились какие-то заборы, сараи. Дорога стала вовсе невозможной. В глубоких колеях, которые по временам множились, как протоки реки, блестела в лунном свете темная вода. Кто-то подскользнулся и, шепотом матерясь шумно завалился в кусты.

— Тихо! — шепотом прокричал лейтенант и приостановился.

— Значит так, — тихим голосом, который разносится хуже, чем шепот, начал Железяка инструктаж. — По оперативным данным, он должен быть один, но вооружен. Стрелять на поражение запрещаю, если что, цельтесь в ноги. Хотя лучше бы без стрельбы… Все понятно, или вопросы есть?

Вопросов не было.

— Тогда пошли.

Они подошли к какому-то кривому забору и бесшумно перелезли его. Во дворе, среди неряшливых, полуразвалившихся хозяйственных построек, сиял при луне новенький «Мерседес-600». Лейтенант удовлетворенно кивнул.