Америкен бой

— Вот так-то, — закончил Ник, встал и открыл окно. Из темноты пахнуло свежестью и каким-то неуловимым запахом, что-то настойчиво напоминавшем Нику, но что, тот вспомнить так и не смог.

— И что, — с сомнением спросил Паша. — Ты думаешь, он тебя не заложит?

— Не, — легко отмел подобное предположение Ник. — Куда ему? Ты знаешь, ведь такие толстозадые, они очень осторожные. От природы. Он же за себя теперь дрожать станет, какой ему смысл меня светить, если он таким образом так сам себя заложит, что мало не покажется.

— А если его прижмут?

— Ну, если прижмут, тогда, конечно, расколется. Все выложит. Только что выложит-то? Что друг Серегин лютует, афганец тоже.

— Поэтому мне и надо свинчивать? Ты в своем уме-то? Кто меня, безногого, с тобой спутает?

— Так к тебе за мной придут, — просто ответил Ник. — Ты же тоже афганец, значит, меня знаешь. И начнут они на твоем же станке пальцы тебе выламывать, глаза сигаретами выжигать… Ну, и так далее.

— Хер я им чего скажу. Пусть бы только пришли ко мне сами, — мечтательно завел к потолку глаза Паша. — Уж парочку бы придушил, как пить дать. Гоняться за ними не могу, а вот если они сами ко мне, так это с превеликим удовольствием!

— Дурак ты, Паша, — Ник отошел от окна и снова сел на табуретку. — Слушай, а что это на улице за запах такой?

— Какой еще запах?

— Ну, приятный какой-то, — Ник неопределенно пошевелил пальцами.

— Липа, наверное, зацвела, — предположил Паша. Возникла небольшая пауза. Оба словно удивились тому, что вот сейчас может цвести липа.

— Вычислят они тебя, — наконец заявил Паша. — И убьют.

— Да как же им меня вычислить-то? Они же не американского гражданина искать будут! Они же станут всех афганцев города щупать, искать худенького такого, в курточке с эмблемкой.

— А менты?

— И менты. Они что, ясновидящие? Да я для них кто угодно, хоть вор в законе, только не иностранец.

Паша задумчиво рассматривал этого холеного модного парня, в котором действительно трудно было предположить знание русского языка, настолько нездешним было в нем все, вплоть до манеры держать сигарету.

— Ну, и что же ты теперь делать будешь? — наконец спросил он.

— Это уж мое дело — неожиданно резко ответил Ник — Не лезь.

— Вот тоже новость! — возмутился: Паша. — Не лезь! А я хочу лезть!

— Да не ори! Ты сам подумай, братан, ну куда тебе такому? Тебе из города валить надо. И побыстрее. Скажи лучше, есть куда?

Паша помолчал, как бы переваривая услышанное, затем упавшим, смирившимся голосом, произнес;

— Вообще-то есть. У нас в пригороде профилакторий для афганцев сделали. Ну, путевку возьму хоть с завтрашнего дня, это не проблема. А ты-то, ты что делать тут будешь?

— Оставь мне ключи от квартиры, — не отвечая на вопрос продолжал Ник. — Шмотками я твоими попользуюсь. Жаль, машину взять негде…

— А есть у меня машина, — чуть повеселев, сообщил Паша. — Только она с ручным управлением, тут привыкнуть надо. Перед подъездом стоит, видел?

Ник попытался припомнить, но по его мнению, никакой машины перед подъездом не было:

— Как-то внимания не обращал, — осторожно ответил он. — А какая машина-то?

— «Запорожец». Красненький.

И тут Ник вспомнил, что, действительно, какая-то рухлядь под окнами стояла, только он никак не мог проассоциировать ее с самим словом «машина». Он еще, помнится, подивился, что жестянка не на свалке. Он ее и за автомобиль не посчитал, поскольку не предполагал что та своим ходом может двигаться.

— Господи! Ты это машиной называешь? — искренно удивился он.

— А ты чего ждал? — немедленно ощетинился Паша. — Шевроле с откидным верхом? Так я пока банки не граблю. Другой бы спасибо сказал, а этот нос воротит!

— Вообще-то, шевроле с откидным верхом не выпускают… Да ладно, не кипятись, спасибо. На шевроле бы меня быстрее заметили, а на такой никто и внимания не обратит. Объяснишь потом, как с ней управляться.

— А ты, значит, один на войну? Ох, американец, боязно мне за тебя… Ведь эти подонки, они же не дети. И среди них афганцы есть, им-то выучки не занимать…

— Ну да мне-то тоже особенно прибедняться смысла нет. Тебе Серега не рассказывал? Мы с ним в девятой спецроте служили…

— Нет, он вообще о войне не говорил. По пьянке только, да и то все больше о вашей дружбе. Только девятая спецрота, боюсь, тебе мало поможет. Вот если бы годика три в каком-нибудь девятом бараке в спецзоне…

— Ну что-то похожее тоже было. Ладно, — Ник встал, вынув из кармана кошелек. — Вот тут тебе за машину, квартиру, вообще за беспокойство…

Уже говоря, Ник понимал, что морозит глупость. И действительно Паша горестно посмотрел на то, что осталось у него от ног:

— Ты себе представить не можешь, как же это хреново, быть безногим! Такая простая вещь — подсрачник американской контре! А и то не дашь. Обидно, понимаешь, нет?

* * *