Амикус

Вдруг в комнату просочился странный аромат, мигом облегчивший дыхание. Клещ удивлённо остановился на ручке дивана, тоже учуяв необычное. Он вяло побродил кругами в нескольких сантиметрах от локтя Кудрявой, по-видимому, испытывая беспокойство или недовольство (если, конечно, клещам дано их испытывать), а потом прилёг и замер. Может быть, уловка? Насекомое уставилось брюшком в потолок, давая понять, что никого не обманывает. Через несколько минут девочка с удивлением удостоверилась, что астмовый осьминог усмирён, а клещ — мёртв. Она недоверчиво встала с дивана, проверяя, не сожмутся ли снова щупальца, взяла лекарство и немного успокоилась. Прокралась к окну — осторожно, на цыпочках, стараясь не спугнуть волшебство, не задохнуться снова, не упустить аромат. Выглянула с надеждой наружу и поморщилась: горячий уличный воздух по-прежнему пах только пылью и морем. Откуда взяться в комнате непривычному, и к тому же такому приторно-сильному запаху? Вышла в коридор, заглянула на кухню, в ванную, несколько раз обошла свою комнату, открыла все шкафы, перерыла содержимое ящиков в поисках какого-нибудь давно забытого и от скуки внезапно пролившегося флакончика духов — безрезультатно. Аромат тем временем начинал испаряться. Кудрявая, огорчённая собственной бестолковостью и неразгаданной тайной, по привычке подошла к глиняному горшку, в задумчивости слегка провела ладонью по листьям. Осьминог внутри грудной клетки трусливо сжался от этого прикосновения: кустик благоухал, отпугивал сильнее любой ингаляции. Девочка округлила глаза и, принюхиваясь, села на пол перед подоконником. Колечки волос от удивления встали торчком — совсем как душистая копна побегов и почек. Так и не поняв толком, совпадение это, или чудо, она обняла горшок руками (только горшок, чтобы не потревожить растение лишним прикосновением) и улизнула на кухню, чтобы принести в благодарность лишнюю порцию лакомых удобрений. [01]

Энцефалограф

С тех пор девочка стала забывать об отсутствии людей. Одиночество, к невероятной печали осьминога, незаметно отступило и испарилось, его попросту перестали замечать. Да и кому нужны люди, если о тебе заботится синий цветок? Кудрявая была почти уверена: Амикус к ней привязан, понимает всё происходящее. Забросив Бианки и Даррелла, она окунулась в поиски способа наладить контакт с растением. Наверное, со стороны эта задумка выглядела не более правдоподобно, чем истории Жюля Верна для его современников. Девочка и сама частенько сомневалась, пока не наткнулась на одну любопытную статью…

В четверг в каменный особняк наведался гость: для еженедельного медосмотра приехала лечащий врач (аллергологи́ня и пульмоно́логша) — молодой, но, как утверждали, перспективный специалист. Сказать по правде, смешливая девушка совсем не была похожа на доктора, и у Кудрявой не поворачивался язык звать её по имени и отчеству. Пришлось придумать что-то более подходящее: само собой сочинилось забавное прозвище Медулка (докторша постоянно улыбалась блестящими от медовой помады губами). Врач нравилась Кудрявой сразу по нескольким причинам: она, во-первых, не была Дзинтрой-Велдрой Харалдовной, во-вторых, умудрялась превращать уколы в забавную процедуру, да и вообще располагала к откровенности. В тот день Медулка застала девочку сидящей на подоконнике в позе лотоса рядом с лохматым растением и читающей какой-то зелёный журнал.

Во время осмотра докторше стоило только заикнуться о цветке («Какое необычное создание»), как на неё тут же обрушился поток слов, которыми обычно отзываются о своих питомцах фанаты-кошатники:

— Он мой друг, он меня спас, он… он…

— Как же растение может что-либо понимать, если у него нет мозгов? — снисходительно поинтересовалась слушавшая вполуха Медулка.

Реплика оказалась не на шутку взрывоопасной: девочка вспыхнула ушами и кончиком носа, схватила журнал, разгорячённая, гневная, и стала яростно шуршать им перед ошарашенной докторшей:

— Бакстер — известный американский учёный; он подключил к растению детектор лжи и доказал… Они различают людей, всё помнят, умеют любить и быть благодарными, даже мстят!

Лечащий врач так опешила, что случайно слизнула мёд с нижней губы. Она потянулась к журналу и быстро-быстро пробежала глазами бакстеровскую статью.

— Я тоже научусь с ним общаться, — примирительно продолжила Кудрявая. — Нужно только достать прибор, который будет фиксировать электрические явления в клетках. (На самом деле девочка понятия не имела, что это за такие явления, но статье верила слепо и выучила её почти наизусть.)

После этого извержения Медулка стала отрешённой и рассеянной; потускневший без мёда рот до конца осмотра не проронил ни слова. Могло даже показаться, что она растерялась от внезапной вспышки решительного энтузиазма. Докторша покидала «аквариум» в глубокой задумчивости, забыв расслабить привычную улыбку. Сойдя с крыльца, она долго смотрела на Амикус, приобнявший пёстрый цветок-подпорку, в окне Кудрявой.