Амёба

Услышанное им сопение было явно отрицательным.

— Деловой, блин, — скривив рот, проговорил он тогда. — Значит, я уеду, а редакции шелушить ты будешь?..

— Да поделюсь я с тобой… — буркнул двойник.

— Ты — со мной? А может, это я с тобой поделюсь?

— Ну, поделись!

— Хм… — сказал Вавочка и снова задумался. Может, вправду поделиться? Жалко, ох жалко… Комиссионные, можно сказать, с неба свалились…

— «Аргументы и факты», — выговорил он наконец. — Хватит?

— «Аргумен-ты?..» — не веря, переспросил двойник. — А телевидение, значит, себе?

Как ни странно, очередного взрыва страстей не последовало. Оба вдруг примолкли, затаились, что-то, видать, прикидывая и обмозговывая. Морды одинаковые, почерк — тоже… Какая разница, кто составит договор? Главное — кто потом деньги получит…

В задумчивом молчании проследовали на кухню, где, даже ни разу не поругавшись, поставили кастрюлю на огонь.

Хотелось курить, но сигареты кончились ещё вчера. Так и сидели, поглядывая друг на друга и строя, надо полагать, весьма похожие планы. Вдвоём по разным редакциям бегать не стоит — наверняка засекут, да тут ещё Лёня в курсе. Стало быть…

Солянку по тарелкам на этот раз разливал тот, что в костюме.

— Так кто пойдёт-то? — спросил его тот, что в тенниске.

— Я пойду. — Ответ был весел, нагл, категоричен и обмозгован заранее.

Но вот следующий ход, как хотите, был гениален.

— Ну иди, — хмыкнул владелец тенниски и принял двумя руками полную тарелку.

Владелец костюма застыл на пару секунд. Юноша с половником. Статуя. Он-то готовился к яростному спору до хрипоты — и вдруг такое дело…

— А ты что? Не пойдёшь? — переспросил он на всякий случай.

— Не-а, — сказал двойник и с удовольствием погрузил ложку в дымящуюся солянку.

Вавочка всполошился. Что у него на уме? Выставит из квартиры, а сам… Что сам? Что он вообще может тут натворить в Вавочкино отсутствие?.. Или ему просто неохота по редакциям бегать?.. Да блефует он нагло, вот что! Хотя…

— Ладно, — буркнул наконец Вавочка, вываливая в тарелку остаток солянки. — Пожрём — увидим.

Уже в раковине под щёлкающим каплями краном громоздились четыре грязные тарелки с кастрюлей в придачу, а сами Вавочки, не прерывая раздумий, встали из-за стола, когда владелец костюма нанёс наконец рассчитанный удар:

— Ну, раз ты не хочешь, я пойду.

— Чо?!

— Через плечо! — гордо ответил тот и прошествовал в комнату, так что второму пришлось унизительно бежать за ним, выкрикивая:

— Это я сказал: не пойду? Это ты сказал: не пойдёшь!

«Раз, и…»

— Ты-то? — интриган обернулся и окинул его презрительным взглядом. — Да ты там такого налепишь — не расхлебаешь потом. Что я тебя, не знаю?

Вавочка задохнулся.

А тот нагло сказал: «Ну я пошёл», — и в самом деле направился к двери.

Вавочка догнал его, преградил дорогу и сунул руку в карман с таким отрешённым видом, что противник, хотя и знал отлично содержимое правого кармана, испуганно моргнул.

Из кармана была извлечена новенькая монета пятирублёвого достоинства и установлена на сгибе готового к щелчку большого пальца.

— Решка! — выпалили они одновременно.

Фальстарт. Взвившийся в воздух пятак был пойман на лету и водворён в исходную позицию.

— Решка! — упрямо повторили оба.

— Да пошёл ты к чёрту!

— Решка! — Снова хором.

— Задолбал, блин! Орёл!

— С тобой говно хорошо делить! Всё тебе достанется!.. На, бери свою решку!

Через некоторое время договорились, и кувыркающийся пятак упал на Вавочкину ладонь. Решка, блин! И Вавочка с силой шлёпнул монету на обнажённый (рукава он по-шулерски вздёрнул) сгиб левой руки — аж оборотная пятёрка отпечаталась.

— Это ты как бросаешь? Это кто так бросает? — завопил двойник. — А ну перебрось!

И тут Вавочка вспомнил, что решку-то он загадывал! Решку — понимаете? — а никак не орла.

— Ладно, — сказал он. — Не разоряйся.

И вновь метнул монету. Тот было дёрнулся — тоже, видать, сообразил, что к чему, да поздно.

Орёл! И Вавочка спешно обронил пятак на пол.

— Да ты что? — окончательно озверел двойник. — Снова давай!

И осёкся. Монета легла на пол орлом вверх, но Вавочка её уже подобрал.

— Дай сюда! — потребовал двойник. — Я брошу.

Пятак моментально исчез в кармане. Помолчали, успокаиваясь.

— Знаешь что, — сказал наконец один из них. — Где карты?

Карты нашлись, да вот не сообразили они оба, что покер — игра затяжная. Им бы по-умному — в дурачка один расклад и без реванша, но как-то это обоим показалось… несолидно, что ли… Начальник отдела маркетинга — и вдруг в дурачка! Играли на спички, с переменным успехом и довольно долго (точное время указать не берусь — часы остановились в половине шестого утра).

Когда владелец костюма королевским флешем против тройки в очередной раз выравнял положение, противник вскочил и выразился непристойно.

Затем вскочившего осенило.

— Слу-шай! — сказал он, поражённый, как ему это раньше в голову не пришло. — Ты что ж, прямо так и пойдёшь? По редакциям!