Амира. Наследники

– Я безумно рад, моя девочка. Но ты накликаешь на себя ярость отца. Позволь я сам решу с ним все проблемы. Ты не должна в это вмешиваться.

– Он должен был отдать меня за Мустафу еще несколько дней назад! Он бы даже не спросил ни твоего, ни моего мнения!

– Но не отдал же.

– Пока еще нет. Но мама сказала, это потому что у отца сложности в бизнесе, и это не значит, что свадьбы не будет, она всего лишь отложена.

– Амира, пока ты моя жена, никакой свадьбы не будет. Ну же, девочка, прекращай плакать, мы все проблемы решим, обещаю.

– Ты уехал, оставив меня, – вспоминаю давнюю обиду.

– Когда?

– Ты улетел с сестрой, не попытавшись забрать меня.

Мал улыбается, качая головой.

– Я сошел с самолета в Бахрейне, чтобы вернуться к тебе, а Ниса полетела дальше домой.

– Правда? – выдыхаю.

– Правда, – кивает он, а потом наклоняется вперед и понижает голос: – Я никому тебя не отдам.

Внезапно я слышу, как где-то хлопает дверь, и пространство гостевой комнаты прорезает голос Омара:

– Малоун, собирайся, мы знаем, кто стоит за всем этим.

– Я люблю тебя, – одними губами произносит Мал, когда я пячусь назад, и мгновение спустя скрывается в комнате.

Глава 38

Малоун

– Отец будет в ярости, – говорит Омар, когда мы выезжаем с территории особняка. Он сам ведет машину, в которой, кроме нас, никого нет.

– Откуда ты узнал?

– Тот человек, которого ты посоветовал, ночью раскрутил цепочку от этого Акрама до заказчика нападения. И мы нашли Шуджу.

– Он жив?

– К сожалению, нет. Он и несколько его верных людей были убиты и закопаны в пустыне.

– Он же был другом шейха?

– Да, – кивает Омар, – и эта новость, думаю, разозлит его еще сильнее.

Мне на руку ярость шейха, потому что благодаря ей у меня больше шансов переубедить его, что наш с Амирой брак всем на пользу.

– Развяжется война?

– Я даже боюсь думать, что произойдет, когда отец с Валидом узнают. Вряд ли нас ждет война, но один бой точно, и это будет скорее бой с самим собой.

Качаю головой, глядя в окно.

– Омар, как Амира справляется со всем этим?

– Она еще не знает.

– Но узнает?

– Однозначно узнает, – кивает он, сжимая челюсти. – К сожалению, как оказалось, мы не всегда знаем, что лучше для наших близких, – он кидает на меня быстрый взгляд, а потом возвращает его к дороге.

– Это ты сейчас так завуалированно признал, что я для нее подходящая партия?

– Не обольщайся, я еще ничего не признал. Ты же знаешь, будет так, как скажет отец.

– Но твое мнение он берет во внимание.

– Ты давишь, – хмыкает Омар.

– Давлю, – соглашаюсь я. – И буду давить на всех, на кого смогу, пока не добьюсь результата. Она нужна мне, Омар.

– Так хочется породниться с шейхом? – продолжает он издеваться.

– Так хочется свободно любить свою единственную.

Омар ненадолго замолкает, но я вижу, как напрягаются его руки на руле, как он играет желваками.

– Как такой человек, как ты, Фоули, может быть романтиком?

– Это твоя сестра меня изменила. Раньше я был далек от этой чуши.

– Пустыня меняет людей, – задумчиво говорит он.

– Пустыня тут не при чем, любовь меняет людей.

Остаток дороги мы проводим молча, погрузившись каждый в свои мысли. У меня перед глазами все еще стоит заплаканное, осунувшееся лицо моей принцессы, и я в который раз мысленно клянусь вернуть ее любыми возможными способами. Да, я эгоист, который не может отдать ее даже семье. Амира нужна мне как воздух, без нее я задыхаюсь и живу как будто наполовину.

Мы останавливаемся возле высоких сплошных ворот и дожидаемся, пока они отъедут в сторону, чтобы впустить машину Омара. Он паркует джип на небольшой площадке, которая уже плотно забита другими машинами. Я знаю, что здесь мой отец с шейхом и Валидом, они ищут того, кто слил информацию. К сожалению – или к моему счастью, – у нас есть для них новости.

Мы покидаем машину и пересекаем небольшой двор, по которому ходят вооруженные люди. Входим в невысокое здание, изнутри напоминающее обычный офис, но здесь пахнет кальяном и повсюду расстелены ковры, приглушающие наши шаги. Омар толкает двойные двери, пропускает меня вперед и заходит следом, закрывая за собой двери. Наши отцы и Валид сидят на невысоком постаменте на больших подушках. Перед ними небольшой столик, на котором стоят стаканы и кувшин.

– Омар, есть новости? – спрашивает шейх, приглашая нас устроиться рядом с ними, но мы не торопимся и остаемся стоять.

Омар оглядывает всех по очереди и произносит то, что перевернет мир этих людей навсегда:

– Нас предал Мустафа.

Его взгляд останавливается на Валиде, как и мой. Мы видим, как меняется выражение его лица, ясно отражая все стадии принятия боли. Видимо, не до конца поверив в сказанное, он на всякий случай переспрашивает:

– Какой Мустафа?

– Твой сын, Валид, – отвечает Омар.

Заид и мой отец хмурятся, переводя взгляд с нас на Валида, а тот подскакивает на ноги. Я даже не успеваю заметить, как он это делает, но молниеносным движением он вытягивает ханджар и приставляет его к горлу Омара. Мы все замираем и перестаем дышать.

– Валид! – рычит шейх. – Возьми себя в руки.

– Повтори, – цедит Валид в миллиметре от лица Омара, глядя ему в глаза. – Повтори, что ты сказал.