Амирспасалар. Книга I

Под гром рукоплесканий на арене появились две большие группы конных рыцарей. Впереди ширванцев на рыжем аргамаке красовался огромный Амирмиран в черных хорасанских доспехах и золоченом шлеме. Внук славного Ильдегиза, изгнанный родным братом из страны, Амирмиран был могучим мусульманским рыцарем, хорошо известным на всем Востоке. За ним теснились эмиры и бахадуры Ширвана.

Захарий выехал на коне соловой масти в обычных боевых доспехах. Только в память отца он надел шлем с пером белой цапли, с которым парон Саргис некогда брал приступом стены Ани. За ним в конном строю следовали спасалары Сослан, Шалва и Иванэ Ахалцихели, Чиабер Торели, двоюродные братья Саргис Тмогвели и великан Блу-Захар…

Проезжая мимо царской трибуны, соперники приветствовали Тамар и ширваншаха, выстроились на арене в две линии и подняли вверх копья. Легкий ветерок шевелил флажки с родовыми гербами. Состязавшиеся опустили забрала. По знаку амирспасалара обе шеренги, выставив копья, во весь опор помчались навстречу друг другу. Раздался громкий лязг стали о сталь. Кони разбрасывали копытами песок. На арене поднялось большое облако пыли. Амирмиран быстро сбил с коня противника и, сменив копье, обратился лицом к предводителю противной партии. Дважды сходились в поединке исполины в железных латах. Наконец Захарию мощным ударом копья удалось вышибить из седла эмира и тем самым закрепить победу за своей группой. Царица Тамар с радостной улыбкой увенчала золотыми венками победителей турнира. Но почему-то ее взор избегал Захария…

Перед вечером Захарий получил короткую записку без подписи: «На приеме не задерживайся. После окончания состязания поэтов тотчас уезжай из Тбилиси». Он узнал знакомый женский почерк. Похолодело в сердце. Вот оно — то испытание, которого он ждал всю зиму! Оберегая мужское самолюбие и опасаясь вспыльчивого характера Захария, Тамар заблаговременно прислала предупреждение… Вызвав оруженосца, Захарий мрачно сказал:

— Держи коней наготове, Ростом, ночью уезжаем в Лори. Но об этом никому ни слова!

Вызвав дворецкого, Захарий приказал в случае его внезапного ночного отъезда принести наутро извинения царственному гостю. Затем прошел на половину своего брата и долго с ним беседовал.

Состязание поэтов происходило в тронном зале Исанского дворца, уже переполненном знатью, придворными и сановниками царства. В блеске бесчисленных огней появились обе царицы и ширваншах Ахсатан. После того как все присутствующие уселись на свои места, воцарилась тишина. Вперед выступил амирэджиби и, стукнув жезлом о пол, провозгласил:

— Придворный поэт блистательного ширваншаха, непревзойденный, светоносный Ильяс Низами!

Низами неторопливо вошел в круг придворных, встретивших его громкими рукоплесканиями, и стал прямо перед царицами и шахом. Отвесив низкий поклон, он с загоревшимися глазами стал громко читать на великолепном фарси[112] стихи, посвященные царице Тамар:

Пока живет земля — ей быть твоей рабой.
Да будет месяц, год и век блажен тобой!..
Да будет молодость красе твоей — сожитель,
Да будет всем твоим желаньям исполнитель,
Да будет грустен тот, кто грусть в тебе родил,
Тебя печалящий — чтоб в горести бродил![113]

Тамар благожелательно захлопала в ладоши. Переждав, Низами с поклоном стал читать новые стихи, обратившись к старшей царице:

Там, за стеною гор, где взору ширь открыта,
Дербент увидишь ты, и море, и залив, —
Есть женщина. На ней блеск царственного сана,
Кипенье войск ее достигло Исфахана.
Нет мужа у нее, но есть почет и власть.
И видно, дни свои она проводит всласть.
Она — ей от мужчин в отваге нет отличия —
Великой госпожой зовется за величие!

Русудан раскраснелась как девушка, когда Низами, с величавым жестом руки в ее сторону, произнес заключительный стих:

Шамира — так народ прозвал ее одну!

Гул одобрительных возгласов пронесся по залу. Низами, закрыв глаза, пережидал. Потом он снова с вдохновенным видом повернул голову в сторону Тамар: