Амирспасалар. Книга I

Простая речь Тамар понравилась закаленным в боях воителям, людям трезвых мыслей, полагающимся только на силу мышц, воинский опыт и бранную доблесть. Призвав всех военачальников выполнить свой долг и мужественно отразить нападение грозного врага, Тамар обратилась к амирспасалару:

— Я считаю, что амирахор Цихишвили своей беспечностью поставил под угрозу безопасность царства нашего. Надо его сменить! Кого же ты предлагаешь назначить заместником, князь Закарэ?

— Спасалара Торели, государыня! — не раздумывая, ответил Захарий.

— Согласна. Подготовь указ о его назначении, я подпишу.

На этом заседание военного совета закрылось.

Глава XXIII. НАРОДНАЯ ВОЙНА

Абу-Бекр всегда считал, что «война должна питать войну же!». Иначе говоря, поголовный грабеж вражеских областей должен обеспечивать питание людям и коням, а пленные и всякая другая добыча вознаградят пехлеванов. Однако осторожный военный везир Нидхам-ал-Мульк был иного мнения о предстоящем походе и осмелился это высказать на совете в Тавризе.

— Великий из великих знает, что поход в Гурджистан мы начинаем, с помощью Аллаха, до жатвы. А стало быть, у гяуров сейчас в закромах пустовато! Муку и ячмень придется везти с собой…

— А мясо? — проворчал недовольно атабек. — Ты забыл о тучных отарах, что пасутся на склонах гор!

— Мясо добудут мои джигиты! — уверенно вскричал смелый Сатмаз-ад-дин.

— Хоп! — и атабек закрыл военный совет.

Немного хозяев богаче старого Серопа насчитывалось в большом селе, что находилось у выхода реки Хачингэт на Утикскую равнину. Каждую весну два вецкэ[130] выводили в поле старшие сыновья, а на пастбищах триста овец стерегли младшие. Сам Сероп был пчеловодом и ежегодно вывозил на летовку до пятидесяти ульев. И хоть осенью и обсчитывал безбожно наглый княжеский управитель Богос и не забывал тер-Саргис взимать «божью десятину» и подношения по праздникам, все-таки кое-что семье оставалось…

Жил Сероп, высокий мускулистый старик, с обликом и повадками ветхозаветного патриарха, в дедовском доме и строгий порядок держал среди многочисленного потомства. В это погожее июньское утро, покончив с сенокосом, семья отдыхала на дворе. Под кроной вековой туты глава дома неторопливо отдавал распоряжения по подготовке жатвы:

— Косы и серпы отобьешь сегодня же, Торос. А ты ярмо у молотильной доски почини! — обратился Сероп к другому сыну.

Дробный топот копыт прервал наставления старика. Во двор на взмыленном коне влетел младший сын — чабан. Кровь текла по его загорелому лицу.

— Беда, отец! Дейлемиты убили Мацака, всех овец угнали, — прохрипел чабан и свалился замертво с коня.

Сначала все окаменели. Потом старая мать подскочила к упавшему сыну, схватила в объятия, заплакала, запричитала:

— Вай! Убили сыночков, убили!..

В один голос, как эхо, царапая лица, запричитали и остальные женщины:

— Вай! Мацак-джан!

Встав с места, Сероп сдвинул густые брови:

— Рану промой, мать, перевяжи! — С тревогой стал прислушиваться к шуму на улице. Быстро вышел за ворота.

В селе уже стояла тревога. С криками бегали жители, выгоняя из хлевов скот, торопливо грузили скарб на арбы. По улице проскакал небольшой отряд — убегал княжеский управитель со своими подручными. «Спасаются в Хоханаберд, к ишхану Григору!» — с горечью подумал Сероп. Вернувшись, он громко закричал близким:

— Собирайтесь! Чего ждете?

Поздно! Бешеным наметом, оглашая воздух гортанными криками, в село ворвались многочисленные всадники в косматых папахах…

Дым низко стлался вдоль сельской улицы. Горели подожженные обозленным врагом пустые сараи. За околицей, поднимая густую пыль, мычала угоняемая скотина. На улице стояли опрокинутые арбы — и быков и самое ценное из скарба забрали дейлемиты. Кое-где у ворот лежали на земле побитые собаки — они честно сражались за своих хозяев. Из домов доносились выкрики, причитания женщин. Оплакивались убитые и угнанные в плен люди. На крыльце своего дома, охватив руками седую голову, сидел старый Сероп, весь отдавшись горю по убитым сыновьям, по разоренному дому…

Холодно в Арцахских горах в июньскую ночь. Из ближнего ущелья к предгорью тянуло гарью пожарищ. Поеживаясь от резкого ветра с гор, у костра собрались воины передовых отрядов атабека, хвастались добычей. Понемногу начались обычные россказни — надо же скоротать долгую сторожевую ночь… Старый воин из Дейлема, что расположен в горах близ Каспийского моря, протягивая к огню морщинистые узловатые руки с желтыми ногтями, повествовал: