Амирспасалар. Книга I

— Катафрактарии Велизария были отличными стрелками на конях, это верно, — согласился Захарий. — Но они не использовали все свои возможности. Я же не признаю боя издалека для конницы, только врукопашную, с мечом в руках! Тогда сила меча умножается на скорость коня. Понятно? Наша конница должна иметь большую скорость при встрече с конницей противника, а значит…

— Мы должны раньше конницы Бубакара пойти в атаку! — с заблестевшими глазами крикнул Иванэ.

— Правильно. Но не забывайте, друзья, о том, что у Бубакара прекрасная и многочисленная конница на резвых скакунах. Особенно гулямская гвардия и хорасанцы! — заключил Захарий.

В палатку вошел оживленный Давид Сослан и уселся рядом с амирспасаларом. Тот, помрачнев и смотря куда-то в пространство, сказал:

— Больше всего я опасаюсь за мтаварские ополчения! Хуже всех вооружены их воины, да и плохо обучены некоторыми нерадивыми эриставами. Мало я с них взыскивал, винюсь! Придется поставить княжескую конницу позади. Как твои аланы, патроно Сослан?

— Каждый в одиночку десятерых стоит! — похвалился Сослан.

— А вместе беспорядочной ордой пойдут? — подхватил шустрый на язык Иванэ.

— Неверно говоришь, князь Иванэ! — с достоинством отрезал Сослан. — Когда я аланским полком командовал, не хуже царской гвардии строй мы держали.

Беседа затихла. Давид Сослан встал и, поклонившись присутствующим, промолвил:

— Великая царица приглашает вас на прощальный ужин перед походом. Прошу следовать за мной!

Редко встречалась Тамар после своего второго замужества с амирспасаларом, постоянно занятым военными делами. На ужине Захарий, как первое лицо в походе, был усажен по правую руку царицы. По левую руку восседал в шелковой рясе с алмазным крестом на груди преосвященный Антоний. Давид Сослан, как хозяин, сидел напротив Тамар и распоряжался пиром.

По дедовскому обычаю, перед боем в обширном шатре скоро зазвучала древняя боевая песнь. Тамар, наклонив прекрасную голову в жемчужном уборе, тихо спросила амирспасалара:

— Ты победишь Бубакара, Закарэ?

Захарий в первый раз за вечер внимательно посмотрел на осунувшееся, полное тревоги лицо царицы. Мягко ответил:

— Государыня, женщины Древней Греции, посылая своих мужей на брань, так напутствовали их: «Возвращайся со щитом иль на щите!»

Тамар отшатнулась. Тотчас же, широко открыв звезды-глаза и глядя в упор, раздельно вымолвила:

— Я хочу… нет, я буду слезно молить у Господа Бога — да вернется победно со щитом меченосец Картли!

Захарий ничего не ответил царице.

Огромное войско выстроилось на обширной равнине между реками Курой и Кция в обычном порядке. На поле были выведены конная гвардия, конница из Лори, кипчакские полки, аланские отряды, мтаварские ополчения двадцати эриставств Картли, а также союзные полки Ширвана.

Яркое солнце заливало равнину, сверкало на шлемах, железных латах, кольчугах и оружии, на расписанных яркими красками щитах.

Высоко реяло в центре знамя амирспасалара Захария — длинная полоса голубого шелка с вздыбленным львом. Рядом с ним развевалось белое царское знамя с гербом Багратунианов.

Царские палатки стояли полукругом на зеленом холме, возвышающемся против обширного лагеря. После того как все отряды были выстроены, большая процессия медленно направилась к переднему краю войск. Впереди, в патриаршей мантии, с золотыми иконками на воротнике, торжественно выступал новый католикос Тевдорэ. Он высоко держал на вытянутых руках главную святыню Картли — крест св. Нины. За ним два седовласых епископа с бережением несли златокованную икону Вардзийской Божьей Матери. Далее изумленные воины увидели никогда не виданное: в черном одеянии, босая, смиренно шла сама великая царица, с молитвенно сложенными на груди руками. На некотором расстоянии от Тамар двигались многочисленное духовенство столицы в золотых ризах и весь тбилисский двор в парадных одеждах. По древнему обычаю, верховная правительница Картли прибыла к войску, чтобы самолично испросить у Бога победу над неверными и благословить воинов на ратный подвиг.

Резкие звуки военных труб пронизали воздух, войска замерли в ожидании. Все снасалары выехали из рядов и спешились. Сзади стали знаменосцы. Когда царское шествие приблизилось к войску, по полю прокатился громовой голос:

— Внимание! Слава царице царей!

И амирспасалар с обнаженным мечом вышел навстречу властительнице. Воздух взорвался от многоголосого клика «Ваша!». Сверкнули на солнце тысячи и тысячи клинков. Благоговейно преклонили колени спасалары перед святынями, и старые знамена склонились перед Тамар.

С трудом ступала царица босыми ногами по каменистой земле, направляясь вслед за католикосом Тевдорэ к походному алтарю. Из ее глаз непрерывно текли слезы. В неизбывной тревоге жарко молилась Тамар и вместе с ней все войско об одолении вторгшегося врага…

Много лет спустя переписывал летописец в келье монастыря на далеком севере древнее сказание и умилялась русская душа его перед образом «дивной царицы Динары[132], како победита перского царя и перед битвой пеша и необувенными ногами по острому камню и жесткому пути иде…»