Амирспасалар. Книга I

— Гости едут к парону[2] Саргису… На крестины сына! — пробормотал он в густую рыжую бороду.

Тропа стала спускаться, петляя среди покрытых лесом гор. Изредка по дороге попадались неглубокие пещеры — пастушьи убежища от непогоды, со следами потухших костров. Показались плетни и живые изгороди садов. На повороте открылся выход из ущелья и широко раскинулась холмистая долина между двумя отрогами гор, с большим селением у реки. Возделанные поля зелеными полосами тянулись к садам селения, окружая северный отрог горы Лалвар. На утесе орлиным гнездом высился замок с башнями из серого камня. У подножия, на другом берегу, укрытая вековыми ореховыми деревьями, виднелась небольшая церковь с остроконечным куполом. Дальше тянулись виноградники.

Часовых не было заметно на башнях, все темное здание замка казалось вымершим. Крутая тропа вела по косогору к крепостным воротам. После прохлады ущелья жара казалась путникам уж очень сильной.

— Наконец-то сподобились чертову обитель узреть! — проворчал всадник, пришпоривая коня. Весь небольшой отряд помчался вдоль садов по горной тропе.

Глухой звук рога пронесся и застыл в горячем воздухе. Из бойницы воротной башни выглянуло лицо привратника.

— Иисус Христос! Кто там?

— Старая ворона! Не видишь, кто приехал? — заорал рыцарь, задирая голову. Он снял шлем, открыв потное багровое лицо с вислыми черными усами.

Привратник замешкался, с недоумением вглядываясь в конную группу.

— Живее открывай ворота, собачий сын, не то отведаешь моей плети! — окончательно рассвирепел всадник.

Испуганное лицо старика быстро исчезло. Окованные железом ворота стали медленно открываться. Гулко застучали под каменными сводами копыта коней, и всадники въехали во внутренний мощеный двор.

Во дворе было пустынно. По мостовой, прихрамывая, ковылял привратник.

— Где хозяин? — грозно спросил рыцарь в персидском шлеме, не слезая с коня.

— Ишхан[3] у госпожи, на женской половине. Наследник сегодня у нас родился. Всех слуг по соседям разослали, на крестины зовем, — с готовностью доложил старик.

— Вот мы и поздравим твоего «ишхана» с рождением сына! — усмехнулся всадник, спешиваясь. — Показывай дорогу, старая ворона!

В небольшом зале царил прохладный полумрак. В глубоком окне виднелось синее небо, но солнечные лучи не проникали в скудно убранный покой. Лишь над огромным камином висели на стене оленьи рога да в углу стояли два кресла и крытая дешевым сукном широкая скамья. Приезжий неторопливо ходил по неровному полу из каменных плит, цепляя шпорой грубый ковер, и был явно недоволен приемом в доме мелкого азнаура[4].

— С приездом, благородный Шабурдан! — прогудел низкий голос в зале.

В дверном проеме, освещенный солнцем, стоял человек гигантского роста, в простом кафтане. Азнаур обернулся на приветствие хозяина замка. Огромная фигура двинулась к нему. Дружески протянулась могучая рука. Приезжий пожал широкую ладонь, что-то проворчал в усы. Но парон Саргис не обратил внимания на угрюмый вид прибывшего. Улыбнувшись, радушным жестом указал он на кресло:

— Садись, прошу тебя, будь гостем!

Сам хозяин замка уселся на скамью, поглаживая каштанового цвета усы. Видно было, что он чем-то очень доволен.

— С чем добрым из Лори пожаловал? Как здоровье славного Иванэ? — приветливо расспрашивал он.

— Великий амирспасалар требует тебя с конниками в Лори через три дня. Явитесь в полном снаряжении! Триста человек обязан ты привести, парон Саргис! — отчеканил Шабурдан.

Саргис с недоумением переспросил:

— Триста всадников, через три дня, в Лори?

— Да, таков приказ великого амирспасалара.

— Но Хожорни никогда не выставлял столько конницы! — возразил Саргис.

— Не выставлял прежде, а ныне придется! — отрезал Шабурдан и многозначительно добавил: — Сам знаешь, князь шутить не любит, строго взыскивает за непослушание…

Воцарилось молчание. Парон Саргис смотрел на небо в узкой амбразуре окна, что-то прикидывая. Потом хмуро спросил:

— Что это, смотр или же в поход войска собирают?

— Не знаю. Вели людям хлеба взять на неделю, — отвечал Шабурдан. Потом нехотя бросил: — Царь в Лори вчера приехал.

Определенно поход… Но к чему пустые разговоры с чванливым дураком? Парон Саргис, окончательно помрачнев, хлопнул в ладоши. На пороге появилась тонкая высокая фигура. Хозяин замка отрывисто приказал оруженосцу:

— Шоторик, отведи благородного азнаура в гостевую! — И, обращаясь к приезжему, по-прежнему любезно промолвил:

— Отдохни с дороги, Шабурдан, и подкрепись чем Бог послал! Вечером увидимся. Тогда и передам мой ответ великому амирспасалару.

Шабурдан хотел что-то возразить. Но парон Саргис уже повернулся к нему широкой спиной и направился к небольшой двери в глубине покоя. Гремя доспехами, приезжий вышел в сопровождении оруженосца.

Нагнув голову, парон Саргис протиснулся в низкую дубовую дверь и вошел в соседний покой, тяжело ступая по полу. Солнечный луч, проскользнув в узкое окно, лежал светлым пятном на каменных плитах. На большой тахте, покрытой домотканым паласом, сгорбившись, сидел слепой старик. У окна за аналоем склонился над пергаментной книгой пожилой черноризец.