Амнезия

– Он всегда требовал безусловного послушания. Это были его любимые слова: «безусловное послушание». За это он платил щедро. Но если кто-то шел против, Михаил Александрович отворачивался от такого человека навсегда. У него была железная воля, он, может, сам того не желая, легко ломал людей. Между прочим, ваша мать должна была выиграть процесс. Это было стопроцентное дело. Акции стоили несколько миллионов долларов, и он их действительно приобрел, когда еще был в браке. Это было совместно нажитое имущество. Но ваша мать струсила идти против него.

– И получила дом в Испании!

– С условием сразу оформить дарственную на вас.

– Ну и что?

– Да ничего, вот только разве это ее дом получается? А если вы очнетесь и ее выгоните?

– Я выгоню мать?

– Вы к ней плохо относились. Она из-за этого даже общаться с вами перестала. Говорила: «Теперь ее не переубедишь. Да и зачем? Так ей спокойнее. А мне сюда ездить – душу надрывать. Я сама виновата, так мне и надо».

Марина хотела что-то сказать, но вдруг горло перегородил ком. Она поднесла руку к ключицам – подумала, что это опять подступает обморок. Но ком был другой – горячий, мокрый, хлюпающий, от него стало жарко глазам.

«Да это слезы! – изумленно подумала она. – Я плачу!»

Охранник деликатно отвернулся.

– Пойду в комнате уберусь, – пробормотал он.

«Не хочу ничего знать! – прошептала Марина. – Хочу только себя защитить, а этой правды мне не надо! Она у каждого своя. Сколько еще версий одного и того же будут мне предлагать? Как долго я буду зависеть от чужой воли, от искаженного отношения ко мне и моему отцу? Кому-то он не прибавил зарплату, кого-то наказал за прогулы – и вот уже эти люди рассказывают мне разросшиеся до небес ужасы: чудовищные свидетельства скупости и жестокости моего отца, которые существуют только в воспаленных обидой мозгах маленьких противных прогульщиков. Как я беззащитна! Я прямо вижу их рожи, мы словно играем в игру «верю – не верю», они сидят напротив меня и хитро переглядываются: «Ну-ка, Марина Михайловна, угадайте-ка, кто из нас врет?» Нет, я хочу знать о прошлом только то, что я в прошлом знала!»

«А хочешь ли ты знать правду в таком случае?» – спросил тихий голос внутри нее.

Марина вытерла ладонью глаза, открыла записную книжку и написала:

«Елена Королева последний раз была в Москве полтора года назад. Вряд ли она могла узнать что-то, представляющее опасность для злоумышленника. Прошло уже много времени. Почему ее убили именно сейчас?

Единственная нормальная версия – наследство.

Но наследница – я.

Кто же наследует после меня? Тот, кого я назначу.

Может быть, в ближайшее время возле меня появится некий красавец, обаянию которого я не смогу противиться? Но трудно представить себе, что некто, пусть даже и красавец, может быть настолько тупым, чтобы выбрать такой кривой путь к деньгам!

Тогда почему ее убили?»

– Позвоните в фонд! – крикнула она охраннику. – Пусть они найдут следователей, которые вели дело о покушении на меня. Я хочу с ними встретиться. Если можно, договоритесь прямо на завтра, на день.

– Завтра днем у вас косметолог! – крикнул охранник сквозь шум пылесоса.

– Косметолога отмените. Мне некогда.

15

– Иван, я все выяснил, – произнес человек в телефонной трубке. – Лилия Максимовна Королева действительно вылетела из России в Испанию. Это произошло двадцатого апреля. Она уехала по туристической путевке.

– Одна уехала?

– Путевка была на одного человека. Отель «Далматас», город Бенидорм. Четыре звезды с полупансионом, номер на одного. Путевка на девять дней.

– То есть она была в Испании с двадцатого по двадцать девятое апреля. Бенидорм – это где?

– Ближайший большой город – Аликанте. Там аэропорт.

– Это далеко от Марбеллы?

– Километров восемьсот, кажется.

– Она брала машину напрокат?

– Брала, – сказал человек. Голос его был довольным – похоже, ему было приятно, что он предугадал вопросы Турчанинова.

– Куда ездила, не знаешь?

– Да по окрестностям, наверное. Как все. Там некуда особенно ездить – это середина побережья. В Валенсию обычно катаются. Разумеется, можно попытаться проследить путь от Бенидорма до Марбеллы – не было ли каких-нибудь нарушений, не зафиксирован ли номер ее машины. Если испанская полиция заинтересуется, они будут выяснять.

– Четыре звезды… Не шибко круто.

– Не шибко.

– Значит, эта Лола вернулась из Испании двадцать девятого апреля. На следующий день после убийства Елены Королевой. А позже она пересекала границу?

– Нет.

– То есть сейчас она находится в России, а не в Испании?