Амнезия. Дневник потерявшего память

Сразу после уроков я направился к банкомату. Со своей банковской карты я мог снимать лишь сто евро в день. Дело было в среду, я подсчитал – едва успею.

На следующей неделе все началось снова. Элиас обещал, что это последний раз. К несчастью, у него были какие-то проблемы и он нуждался в деньгах. И снова. И снова. Пока у меня не закончились все средства на счету. Только вот он требовал еще. Тогда Элиас назначил мне встречу в коридоре, где на тот момент никого не было, чтобы поговорить. Я пришел и застал его с Натаном и Ясером.

– Гони деньги, – прогремел Натан. – Как хочешь выкручивайся, иначе запостим фотки.

– У твоего отца должна быть карта, – добавил Элиас, – и у матери…

Черт, в дверь звонят уже в третий раз! Какой приставучий доставщик. Разве не ясно, что никого нет дома?

Так, сейчас он жмет на звонок не переставая. Пойду пообщаюсь с ним. В конце концов, мне только полегчает, если наору на кого-нибудь.

17 часов 15 минут

Приставучий доставщик оказался не доставщиком.

Готовясь к атаке, я открыл дверь и потерял дар речи, столкнувшись лоб в лоб с Аделиной.

Выглядел я, пожалуй, и вправду неважно, раз она сказала:

– Похоже, ходячие мертвецы и вправду существуют…

Я не ответил, но она и не настаивала. Аделина ткнула меня указательным пальцем в плечо, покрутила, довольно сильно толкая, и вошла в дом.

– Теперь можешь закрыть дверь, – приказала она.

Я, конечно, подчинился, не в силах возражать Аделине. Ко мне вернулся дар речи:

– Как ты узнала, где я живу?

Чтобы показать мне, насколько глупый я задал вопрос, она закатила глаза.

– У нас не то чтобы прорва семей Валинцки в городе. А тех, кто ездит домой на двадцать пятом автобусе, и того меньше. А твой отец упомянут в справочнике – детская задачка, короче. А теперь рассказывай, что случилось.

Стараясь изобразить непринужденность, я лишь сильнее себя выдал.

– Н… ничего. Совсем ничего. Просто приболел.

Аделина хлопнула меня руками по плечам – оказывается, мы с ней одного роста, – посмотрела прямо в глаза и произнесла:

– Не дури. Выкладывай. Моргана тоже сегодня не пришла. Может, тоже приболела? Не надо меня за дурочку держать, сам знаешь, как это бесит. К тому же я видела видео.

На этих словах земля ушла из-под ног, сердце рухнуло в глубины ада, а я сам, наверное, побледнел, так как Аделина усадила меня в ближайшее кресло. Должно быть стыдно, когда тебе вот так помогает девчонка, но настоящий, истинный позор уже захватил меня и сожрал заживо, лишив воздуха. На все остальное было плевать. Одна только мысль о том, что они привели приговор в действие, разбила меня вдребезги, но вместе с тем я испытал великое облегчение. Больше нечего скрывать. Это конец.

– Ты… видела? – прошептал я.

– Ага, и отлично поняла, что Натан толкнул тебя нарочно. Настоящая свинья. Глупая и злая.

– Толкнул?

– Да, он подстроил это, чтобы ты уронил столик с дисками.

Потребовалось еще несколько секунд, чтобы понять: она говорила о видео из торгового центра, которое висело на моей странице в фейсбуке. От облегчения не осталось и следа, сердце бешено заколотилось.

– Еще одно доказательство, что эти гниды замыслили какую-то гадость, – продолжала Аделина, – а стоит взглянуть на твой зомби-вид, сразу ясно: я права. Так что давай рассказывай. Тебе станет легче, а заодно сможем разработать план контратаки.

Она даже ни о чем не подозревала, но я уже знал, что достойно ответить не выйдет: у них в руках оказалась атомная бомба, а я был безоружен, как младенец. Однако, послушавшись Аделину, я начал рассказывать: так чудесно поделиться с кем-то своим грузом. С кем-то, кому я полностью доверяю, несмотря на довольно частые перебранки.

– Что? К тебе вернулась память?

Аделина не верила своим ушам. Она молча выслушала мой рассказ о вчерашнем вечере, стискивая зубы все сильнее и сильнее по мере того, как я говорил. Ее удивление превратилось в нежелание перебивать. Конечно, я не сообщил ей во всех деталях, как я выглядел на ТОЙ САМОЙ фотографии. Я просто рассказал об очень постыдном видео.

– Да, вернулась сама собой. Разом. Я все вспомнил. И, если честно, лучше бы она не возвращалась.

Я схватился руками за голову и продолжил выкладывать перед ней свою душу: рассказал о родителях, об ожиданиях, о давлении, о музыке и скрипичном конкурсе. Аделина воскликнула:

– Так вот почему ты ноты читаешь быстрее эсэмэсок!

Но мне было плевать на скорость чтения нот. Сейчас этот навык жизнь мне точно не спасет.

– Куда ни глянь, везде тупик. Я хочу просто исчезнуть.

Аделина принялась меня трясти, пока я не поднял голову, и приказала взглянуть на нее:

– Посмотри на меня. Видишь?

– Ну, вижу, – промямлил я.

– Отлично. Итак, во-первых, я тебе не тупик. Попрошу немного уважения. Во-вторых, ты уже пытался исчезнуть, и результат нам известен. Всему свое время: сейчас самое срочное дело – помешать Элиасу и его дружкам опубликовать видео.

– Здесь только одно решение – заплатить им. Как только станет известно, что ко мне вернулась память, им надоест со мной играть, и они снова потребуют деньги. Только у меня больше ничего нет.