Амнезия, или Фанера над Парижем

Сегодня день, похоже, обещает быть солнечным – небо, как будто, чистое. Пока на улицах малолюдно можно будет немного подремать. Мое любимое место у колонны одной из арочек здания с башней, что у Гостиного двора. Когда день выдается солнечный, она быстро прогревается и утренний озноб быстро сменяется приятной истомой от растекающегося по телу тепла. Неплохо для заключительного эпизода.

Погреться на любимом месте сегодня вряд ли удастся. Оказывается, наши арочки вместе с первым этажом скуплены каким-то ювелиром и здесь уже затеяна реконструкция. Стою в растерянности, но меня окликает знакомый голос. Это Дима. Он уже «забил» нам места напротив Елисеевского, оттуда пока не гонят. Дима еще молод, ему, наверное, не больше сорока. Миниатюрщик. Последнее время мы работаем рядом. Хотя разница в возрасте у нас существенная что-то у нас есть и общее. Это бороды. Правда у меня она отросла от лени, у Димы с понта. Это слово он сам употребляет, я лично не совсем понимаю его значения. Наверное, эта деталь во внешности помогает ему ощущать себя живописцем, как, предположим, актеру помогает представить себя королем напяленная корона. Он пишет на планшетках крошечные фрагменты того же Невского проспекта, канала Грибоедова. Память у него отменная и ему не нужно беспрестанно таращиться на объект. Однажды на моих глазах он до детали скопировал набережную Фонтанки, стоя к ней спиной. На его фоне мои способности могут вызвать только сочувствие, но Дима дипломат – когда моя мазня не лезет ни в какие ворота и мне хочется выбросить ее на помойку он начинает превозносить мое жалкое творение. Я на него не обижаюсь. Профили у нас разные – я (с позволения сказать) портретист, то есть мне клиента для запечатления еще следует завлечь, на его пейзажи не надо уговаривать, они всегда готовы. Совсем разные условия труда. Когда товар у него не идет он, до возникновения спроса, штампует их дюжинами, потом, утомившись, сидит, как рыбак, расставивший крючки с наживкой « на авось». Когда начинается клев его «миньоны» уходят прямо из-под кисточки. Однажды мадам, неопределенного возраста около часа дожидалась, когда он закончит картинку, и унесла ее не только не просохшую, но и недорисованной. В таких случаях он, непременно, вносит вклад в развитие рыночной экономики – покупает себе и мне по паре бутербродов и по чашке кофе. Лишь в очень жаркие дни он заменяет его какими-нибудь прохладительными напитками. Он тоже недолюбливает, как и я, всякую химию, хотя и кофе, что нам предлагают в передвижном кафетерии натуральным назвать можно только с пьяного глаза. Также поступаю и я в дни везения, но мой «бизнес» менее удачлив.