Аморальное (СИ)

Ей пришлось рассказать, как она устаёт от учёбы, но как учёба для неё важна, пришлось рассказать, что она любит гулять по ночным улицам, потому что в это время суток меньше людей, свежее воздух, нет шума и всё очень чисто. Потом ей пришлось объяснять, что значит чисто, пришлось убеждать, что никогда не бывало никакой опасности и что ей никогда ничего не грозило, даже сейчас. Потом пришлось рассказывать про спасённую от изнасилования девушку, пришлось пристыжено объяснять своё молчание по этому поводу, пришлось успокаивать мать и убеждать, что не было никакой угрозы здоровью. Потом пришла Карима и спасла сестру, сказав, что Ими, вероятно, готовится к работе в полиции и хочет пополнить своё портфолио. Ими этого не ожидала, но промолчала, и родители приняли это объяснение. Потом ей пришлось рассказать про оружие, ещё раз рассказать про сэкономлённые деньги, и так далее и так далее. И, конечно же, пообещать больше никогда не гулять по ночам и не искать проблемы.

Позже ей пришлось снова общаться с полицейскими, адвокатами и выступать на суде, но на этот раз ей было легче: вся процедура уже была знакома. Парней посадили на 20 лет, но через 9 выпустили условно, они пытались найти Имтизаль и отомстить за клевету в обвинении, но не смогли.

На следующий день после больницы Ими уже пришла в школу, и чувствовала себя примерно так же, как и в первый школьный день со дня убийства Омара. На неё снова все смотрели по-другому, в их головах крутилось одно: Имтизаль Джафар в одиночку изувечила троих амбалов, а это значит, что им, её одноклассникам, очень повезло, что они до сих пор живы. Это изменило отношение к Ими: её больше не видели бесчувственным чудовищем, теперь все поняли, на что она действительно способна. И раз она, такая сильная и такая всемогущая, никогда не калечила никого из своих обидчиков, никогда не причиняла зла даже Джексону, значит, она слишком гуманна и добра. Ведь единственный случай, при котором она позволила себе так разойтись, произошёл при вопросе жизни и смерти. Она применила насилие вынуждено, ради спасения несчастного незнакомца. Во всяком случае, так всё воспринял её класс и стал её уважать. В ней стали видеть глубокую душу, внутреннее добро и ещё больше таинственности, чем раньше. Она так и осталась для всех загадкой, но теперь уже загадкой чуть более светлой, чем чёрный цвет.

Ими это приводило в смятение. Она так привыкла, что её обходят стороной и не замечают, что теперь, освещённая всеобщим почтением, она терялась и чувствовала дискомфорт. Она ещё не понимала, насколько сильную роль в её жизни сыграет уважение одноклассников.

Год шёл к концу, и однажды, в одной из вылазок к Джексону, Ими нашла у него письмо от университета. Он поступал в университет Сиэтла, в который она не отправляла заявок. Время ещё было, она могла успеть написать и туда, но сейчас, ещё раз взглянув на его недовольное спящее лицо, Ими поняла, что не будет этого делать. Она не будет его преследовать и не будет менять свою жизнь из-за него. Эти дни – последние, когда она чувствует на себе его власть, и, когда всё кончится, она его отпустит. Наверное, примерно тогда она уже начинала всё планировать.

Она не высып'aлась катастрофически и выжимала из своего организма всё, что могла. Она рассчитывала отоспаться и набрать силы потом, когда всё будет позади. Она это умела, умела абстрагироваться от всего земного: ведь она трое суток провела у тела брата, не чувствуя ни усталость, ни сонливость, ни голод, жажду или необходимость сходить в туалет. Она и сейчас заставляла себя выдерживать тот бесчеловечный режим, которому подвергала свой организм. Только пришлось прекратить работу, что не нравилось Томасу, и подсознательно Ими понимала, что с ним ещё предстоят проблемы и получить свободу будет не так просто, как она надеялась.

Ими получила грант в университете Сан Франциско и ждала новостей от Джексона. Он должен был уехать в Сиэтл 25го июня. Его родители уехали уже 20го.

В ночь с 23го на 24ое Ими пробралась в его комнату, подкралась к нему и вколола почти 300мг экстази. Он тут же проснулся, вскрикнув от неожиданности, и вскочил на кровати. Предстояла самая сложная часть.

– Джафар, это ты? Блять, какого хера? Что ты мне вколола?

Он был жутко напуган, таращился на неё, как сумасшедший, и одновременно стремительно отползал к противоположному краю кровати. Секунда – и он на ногах.

– Экстази, – честно призналась она.

– Нахера? Я сейчас полицию вызову. Ты что здесь делаешь?

– Хотела… попрощаться.

– Прощай. Всё? Свали прямо сейчас, а то я реально полицию вызову. Или вышвырну тебя сам.

В последнем он был не очень уверен: о геройстве Ими знал даже он. И это была ещё одна причина его страха.

– Я вколола экстази, чтобы отдаться тебе. Послезавтра ты уедешь, и я больше никогда тебя не увижу.

– И слава Богу, что не увидишь. С чего ты взяла, что я тебя захочу? Ты страшная, ты это знаешь?

– Я многое умею. Ты будешь под экстази. Тебе будет хорошо. Надо только подождать ещё 20 минут.

– Ты психопатка. Уйди, Джафар. Или я вызову полицию.

– Я могу закрыть лицо.