Аморальные байки с плохими словами (СИ)

— Рыбу не кормить. — флегматично сказал Шони оленю. Человеческой речью олень не владел, поэтому дискуссия не состоялась.

Из сторожки выбежала заплаканная Жанна Андреевна. Посреди сумеречного озера торжествовал факел огня. Языки пламени бросали на ледяную корку танцующие блики. В тающей воде сновали спины испуганой форели. На пороге китайского домика, сквозь дым, показались перекошенные силуеты охотников. Мост был сожжен.

— Ты че, жена, совсем сдурела?!?! Убить нас надумала?!?! — заорал Николай через озеро и метнул в нас японскую чашку. Не долетев пару метров до цели, керамическая чашка упала в снег. Подошедший Боря попробовал ее на вкус: она оказалась горячей и с запахом сливовой водки. Снег вокруг чашки расстаял. Олень фыркнул и принялся вдумчиво созерцать восточную посуду из ангоба.

— Так Вам и надо, кобелям, — злорадно всхлипнула Жанна. — И, вообще, это не я… Это Витя нам показывал, как огонь надо правильно зажигать.

Из домика донесся звериный рык и щелчок заряжаемого карабина. Блеснул глазок оптического прицела. Затем послышались испуганные возгласы, возня и стуки металла о дерево. В плавучей избушке раздался густой бас Егорыча и взволнованый голос депутата по земельным вопросам. Скрипнули доски, внутри что то упало и разбилось. Спустя минуту на дымящуюся террасу вышел взъерошенный Николай. Он попробовал ступить ногой на тонкий лед. Неокрепший лед предательски хрустнул.

— Слышь, красноухий, — просипел пристав, сдерживая гнев. — Делай, что хошь, но меня отсюда достань. Иначе я тебе кишки через жопу выдавлю! Опарыш гнойный!

— По судам затаскаю, негодяй! Изувечу, гад безмозглый! — присодинился к Судебному приставу тонкий голос Савелия. Однако ругательный посыл недозревшего судьи был недостаточно сконцентрирован и ослаблен легким ветерком. Поэтому, преодолев нейтральные воды, адресная угроза утратила необходимую силу и на витино сознание не произвела должного эффекта.

— Ни хера себе "делай, что хошь", — удивленный Витя решил извлечь из за уха спичку, но ее там не обнаружил… — Я тут при чем? Настелили соломы где не положено, бараны плавучие, сами виноваты… Пугают еще…И, вообще, скучно мне тут с Вами. Поехали домой, Йончик. Щас полуфинал по телеку пустят. Шеф, тебя домой подкинуть?

Витя вдруг потерял интерес к бывшим рабовладельцам и развернулся в сторону катафалка. Йончик жалобно глянул на плиткорез, оставшийся в домике у стены, и побрел за Витей. Ролик, прижав к груди руки, посеменил следом. Ситуация становилась интересной: посреди ночного озера, в ледяном плену оказались судья, прокурор, депутат и работник пенитенциарной службы. Я вдруг почувствовал себя начальником небольшой плавучей тюрьмы. В сумерках сновали тени заключенных.

— ЭЙ, Шони, — закричал заточенный Николай сторожу, — кинь сюда веревку, подлец!

— Камни не бросать. — сказал Шандор упавшей чашке и дал Боре еще одно яблоко. — Рыбу не пугать.

Олень Боря одобрительно качнул трофейными рогами. С середины озера донесся рык отчаяния. Стемнело и похолодало. На небе, в прозрачной глубине, выступили гирлянды небесных светил. Витька залез в кабину катафалка и завел движок.

— Э-э-э, подожди, красноухий… или как там тебя?! — в переговоры вступил депутат Стебелек. От Витьки его отделяла непреодолимая сотня метров заледенелой воды, поэтому в голосе звучали благоприятственные нотки. — Может, давай добазаримся? Проси, что хочешь. Мы не жадные.

— О! Вот это другой расклад. — Витя приободрился и в глазах заиграл знакомый огонек сутяжничества. — Это по-человечески. Можно че то замутить… Лебедка есть. Трос тоже… Только жизненные гарантии нужны. Что то вроде депутатской неприкосновенности. Что бы не вышло, как в басне про журавля.

— Будут тебе гарантии, будут… — Сказал Глеб Егорыч и блеснул линзами на рычащего Николая. — Слово афганца.

Витя вопросительно глянул на меня. Я кивнул головой. Если Егорыч дал "слово афганца" можно быть спокойным: на Витю муха не сядет теперь без разрешения.

— Хочу… — Витя завел глаза в сумрачное небо, — Хочу телефон с голографическим экраном на базе "Андроид" и…

— Так ведь их не придумали еще, — крикнул магистр Савелий тонким голосом, — две тыщи десятый на дворе. Окстись, полоумный! К две тыщи четырнадцатому только обещают!

— Ладно, пусть будет без "Андроида"… Но голографический! — Витя прищурился и глянул на Жанну, которая робко переминалась с ноги на ногу. — И шубку хочу. С полярной лисы. Нинка давно мечтала.

— Витя, не борзей, — я придвинулся к подсобнику. — Некрасиво слабую женщину обирать…

— Да пусть подавится, урод, шубой, — Крикнул из темноты Николай. — Жанка, я тебе новую куплю, норковую,…бля буду! Отдай козлу, что просит, не жмись. А то замерзнем на хрен!