Amore & Amaretti

Через три дня вспоминаю весь свой подзабытый итальянский, и, кажется, даже больше. Каждое утро спозаранку мы с Уильямом садимся на автобус и едем куда-нибудь. Обычно во Флоренцию, хотя однажды в дождь отправляемся в Сан-Джиминьяно с толпами туристов и визжащих школьников под навесом из зонтов. Я снова на маленькой площади, где одиннадцать лет назад зачарованно слушала немецкого флейтиста, отыгравшего весь свой репертуар. Однако непоколебимое желание этого прекрасного маленького городка развивать туризм во что бы то ни стало разочаровывает меня.

Первый день во Флоренции чуть не приносит такое же разочарование. Холод, ливень, самое начало мая — так откуда взялись эти полчища туристов? Я все время обгоняю Уильяма, и мы периодически теряемся. Я жду, когда нахлынут чувства, но ничего не происходит. Может, дело в том, что я тут уже все вдоль и поперек знаю? Почему сердце не щемит от ностальгии? Меня все начинает раздражать, от туристов на комплексном ланче до надменных официантов с их ледяным презрением — раньше такого не было. Я скучаю по лире, валюте, в которой привыкла считать, в отличие от нового евро; мне кажется, что цены неслыханно взвинчены.

Несколько вечеров подряд ужинаем на вилле. Это означает, что нужно как-то себя занять до десяти часов, когда начинают готовить ужин для персонала. В это время года клиентов мало, процесс раскрутки ресторана идет медленно и занимает много времени. Просторные и величественные обеденные залы кажутся слишком шикарными и холодными для двух-трех столиков с гостями, а Игнацио в галстуке-бабочке, нарезающий мясо на тележке, выглядит в этой пустоте странно.

Когда приходит время ужинать, приказываю себе не набрасываться на еду, но мне хочется попробовать все, что стоит на столе. Здесь мягкий сладковатый пекорино, нарезанный дольками, со свежей плоской зеленой фасолью; маринованные сердцевины артишоков в лужице из зеленого масла; божественная пепоза в исполнении Джанфранко — перченое говяжье рагу, которое он делал еще в «Ла Кантинетте»; ломоть острой колбасы салями, куски которой кладут на восхитительный мягкий хлеб с хрустящей корочкой — от него я никогда не могла отказаться.

Пепоза аль импрунетана

(говяжье рагу, как его готовят в Импрунете, городке в Тоскане)

Нагрейте оливковое масло в тяжелой кастрюле, добавив в него несколько очищенных долек чеснока и веточек розмарина, и обжарьте на нем 1 кг нарезанной кубиками мякоти говядины с лопатки (порциями, до коричнево-золотистой корочки со всех сторон). Добавьте два мелко нарезанных стебля сельдерея, одну мелко нарезанную крупную красную луковицу,2 ст. л. крупномолотого перца горошком (помолоть непосредственно перед употреблением, завернув горошины в полотенце и разбив деревянной колотушкой). Примерно через 20 минут добавьте 1 стакан красного вина и доведите до кипения, а затем тушите на медленном огне, пока вино не испарится. Добавьте 400 г очищенных помидоров, немного воды и посолите по вкусу. Снова доведите до кипения и тушите от полутора до двух часов — мясо должно стать очень мягким.

В другие дни Джанфранко возит нас с Уильямом ужинать во Флоренцию. Мы заходим в шумные пиццерии в центре города поздно, почти перед закрытием, но, разумеется, нас тут же сажают за лучший столик и принимаются потчевать. Джанфранко по-прежнему угрюм и немногословен в начале ужина, когда он полностью сосредоточен на еде и не забывает разбавлять вино минералкой; и, только поев, он веселеет, достает сигарету и расплескивает вино по столу.

Всю первую неделю стоит дождливая, холодная, ветреная погода; у каждой двери, на каждом мраморном лестничном пролете в доме Джанфранко в подставках для зонтов нет свободного места. Мы сушим одежду на электрических обогревателях, но все равно мне приходится одолжить стильный и очень уютный кардиган у Джанфранко, который и так уже дал мне мобильник. Здесь у всех мобильные телефоны, и ими пользуются постоянно, с непринужденным изяществом откидывая крошечные крышечки.