Амория

– Вы, скорее всего, знаете, что не все страны разделяли оптимизм Европы по поводу Контакта. К две тысячи двадцатому она уже потеряла хватку и хотела вернуть выгодное положение, получив монополию на инопланетные технологии. Две другие державы, напротив, не хотели наживать ещё одного конкурента за господствующее положение на Земле. Они объединились против общего врага, прикрываясь тем, что просто не хотят позволить Европе решать за всю Землю. И использовали ядерное оружие. Ответ не заставил себя ждать.

– Да, информация о ядерной катастрофе есть в Астронете, – вздохнуло оно, – а "голуби"?

– В самый напряжённый момент, когда ракеты уже были выпущены, откуда ни возьмись взялись беспилотники – высокотехнологичные дроны, которые перехватили все боеголовки и попытались вывести их за пределы атмосферы. До сих пор не известно, кто их выпустил, но ясно одно – это были миротворцы. Поэтому их назвали "Голуби". Ну, понимаете, типа символ мира и тоже летают. Хотя эти скорее прилипли к боеголовкам, как летучие клещи, и корректировали их курс силами своих двигателей.

– Вы сказали "попытались вывести"? Произошла какая-то ошибка?

– Скорее, диверсия. Кто-то хакнул голубей, и они вырубились в самый ответственный момент. Боеголовки вернулись в атмосферу и взорвались в случайных местах, большинство пришлось на восточную и южную Азию. Одна попала прямиком в крупный спящий вулкан. К тому времени это и так была закрытая зона… С тех пор там вообще творится кромешный ад. В Ворлэнде эта часть света зовётся Плэйглэнд, в СИВЗ именуют Чумляндией.

– Это из-за эпидемии начала двадцать третьего века?

– Да. Как за двести лет до этого она разразилась внезапно, только унесла куда больше жизней и так и не была остановлена. Вообще это было сразу несколько эпидемий, начавшихся почти одновременно в нескольких местах. Наверное, из-за колоссальной плотности населения.

– А что такое Ворлэнд? – продолжало любопытствовать молодое врач. А я и рад был наконец-то поболтать с адекватным человеком и поделиться своими "пиратскими" знаниями.

– Из-за жуткой гражданской войны, начавшейся сразу после…

– Но откуда вы всё это знаете? – прервал меня старший доктор, – неужели на Земле к этой информации предоставили свободный доступ, чтобы больше не совершать таких чудовищных ошибок?

Я рассмеялся коротко и сухо.

– Я раскопал эти знания в интернете, к которому получил доступ единственно благодаря моему имплантату, вживлённому незаконно.

– Кстати, о вашем имплантате… – доктор нахмурил аккуратно подстриженные брови, – его что, на помойке собирали?

– Там, откуда я родом, в СИВЗ, они строжайше запрещены. Мой психиатр раздобыла его на чёрном рынке, когда я был ещё совсем маленьким. А дальше я кое-как добыл ещё кое-какие девайсы, а некоторые собрал сам, из того что не доел дед.

– Какой дед? – опешил доктор.

– Просто устойчивое выражение, – отмахнулся я.

– Так на Земле ещё работает интернет?

– Не то чтобы работает… Скорее это просто гигантская информационная помойка или кладбище, к которой почти ни у кого нет даже доступа. Всё потеряно. Всё погибло.

Среднеродное хотело что-то сказать, видимо, утешительное, но старший коллега опередил его:

– Мишель, у нас пациент, – проговорил он, – к счастью, пара свободных коек ещё осталась.

Мишель кивнуло и помогло мне подняться, а затем перелечь с кушетки на более удобную кровать в соседнем помещении, где уже спали несколько больных.

– Советую поспать, – сказало оно.

– Спасибо… Мишель, – улыбнулся я, с трудом вспомнив, как это делается. С удивлением узнав, что где-то людям ещё дают нормальные имена, и они владеют хотя бы своим телом.

– Серьёзно, тебе конкретно сменили прошивку теменной коры. Пришлось. Потому что все эти девайсы, которые ты себе вмонтировал, без контроля центрального имплантата могут тебя и убить.

– Я прямо полуробот, да?

– Для землянина с Земли, возможно. Жители развитых планет могут себе позволить вживить в организм куда больше электроники и синтетической органики.

– Как только доберусь до них, испробую всё. Только благодаря этим штукам я до сих пор жив.

– Странная цель… Но удачи. У большинства твоих соотечественников и такой нет.

Я ещё раз поблагодарил андрогина и закрыл глаза. Кажется, я вспомнил, как спать…

Глава 3. Новые возможности.

Уснуть… И видеть сны. Земля отпустила моё тело, но всё ещё держала разум в цепком плену. Хотя это лишь глупая метафора – он сам цеплялся за эти воспоминания в стойком Стокгольмском синдроме. Потому что просто не знал пока ничего другого.

Как бы СИВЗ не хотел нас контролировать, мы не были постоянно на виду. В свободное время многие находили лазейки, чтобы заняться каким-нибудь запретным делом, и весь рабочий день жили ожиданием этого. По крайней мере, так было со мной. Впервые я услышал и увидел своих "электронных призраков" благодаря глюку имплантата. По идее, он должен был быть чисто медицинским приспособлением, без выхода в сеть и других мультимедийных функций, но это не изначальная специфика – доктор просто переделала его.