Ампирные спальни

– Откуда ты знаешь, что мы отбирали парней?

Джулиан называет имя одного из актеров, приходивших утром.

– Не думал, что ты тусуешься с двадцатиоднолетними.

– Я здесь живу, -говорит он. – И ему не двадцать один.

* * *

Подбрасываю Джулиана к его «ауди», запаркованной на стоянке рядом с Ферфакс-авеню. Мне снова надо на кастинг; он прощается, предлагая повторную встречу, и я понимаю, что не задал ни одного вопроса про его жизнь, хотя, по большому счету, зачем? Когда он хлопает дверцей, бросаю:

– Слушай, а что с Рипом?

Реакция на имя мгновенна: лицо Джулиана становится подчеркнуто безразличным.

– Я-то откуда знаю? – говорит. – Нашел кого спрашивать.

– Ходячий кошмар, – говорю. – Хорошо хоть слюни изо рта не висят. Кровавые.

– Говорят, он унаследовал кучу денег. От деда. – Джулиан покусывает губу. – Скупает недвижимость. Ночной клуб хочет открыть в Голливуде…

В голосе Джулиана проскальзывает досада. Так-так, это что-то новенькое. Но он переключается на рассказ о секте, члены которой доводят себя голоданием до полного истощения (типа, в этом весь торч, типа, кто дольше выдержит), и якобы Рип Миллар как-то с ней связан.

– Рип еще намекнул, что я встретил его знакомую, – говорю я.

– Имя не называл?

– Я не спросил. Какая мне разница. Джулиан приглаживает волосы, и я замечаю,

что рука его слегка подрагивает.

– Только Блэр не говори, что мы виделись, ладно? – прошу я.

Взгляд Джулиана тускнеет.

– Мы не общаемся. Вздыхаю:

– Слушай, не гони. Она сказала, что знает про «Поло Лаундж».

– Я не разговаривал с Блэр с июня. – Джулиан абсолютно расслаблен. Смотрит прямо в глаза. – Мы уже шесть месяцев инкоммуникадо.

Выражение его лица настолько невинно, что я ему почти верю. Но все-таки не до конца, и, заметив это, он добавляет:

– Я не говорил ей про «Поло Лаундж».

* * *

В перерыве прослушиваю сообщение от Лори на автоответчике мобильника («Если не хочешь разговаривать, хотя бы объясни, поче…»), стираю на полуфразе. Залы комплекса, где проходит кастинг, расположены по периметру бассейна, и в каждом не протолкнуться от парней и девушек, претендующих на три оставшиеся роли. К роли сына Кевина Спейси неожиданно проявил интерес молодой актер, чей последний фильм «произвел настоящий фурор на кинофестивале в Торонто», так что она с аукциона снята. Из десятков отсмотренных вчера кандидатов на роль второго парня только один устроил всех, да и то с оговорками. С девушками все намного хуже: Джону (режиссеру) никто не нравится. Фильм про восьмидесятые, и у него бзик на фигурах.

– Просто не знаю, что делать, – говорит. – Нормальных фигур не осталось.

– В смысле? – спрашивает продюсер.

– Худые слишком. И силиконовые сиськи не помогают.

Джейсон (кастинг-директор) говорит:

– Сиськи помогают. Но в целом ты прав.

– Я вообще не понимаю, о чем вы, – холодно бросает продюсер.

– Они все какие-то заморенные, – говорит режиссер. – Тогда иначе выглядели, Марк.

Разговор сворачивает на актрису, которая отключилась, не дойдя до машины после вчерашнего кастинга (стресс, анорексия), а затем на молодого актера, претендующего на роль сына Джеффа Бриджеса. «Так как насчет Клифтона?» – говорит режиссер. Джейсон пытается заинтересовать его другими возможными кандидатами, но Джона не свернешь.

Клифтон мне прекрасно знаком: когда-то я активно пропихивал его в «Личины», но сначала, узнав, что он спит с актрисой, на которую я давно облизывался, предложил заехать ко мне в комплекс «Дохини-Плаза», к чему этот наглец не проявил ни малейшего интереса – дескать, ради своей девушки, он бы еще подумал, а так – нет. Пришлось популярно объяснить Клифтону, во что ему обойдется моя поддержка. Актер окинул меня отмороженным взглядом в коктейль-баре ресторана на Ла-Сьенега. «Мальчиками не интересуюсь, – сказал он, выпуская когти. – А если б интересовался, вы не в моем вкусе». Лучась добродушной улыбкой, я пояснил, что в таком случае роли ему не видать как своих ушей. Когти были втянуты так стремительно, что даже мне стало за него неловко. «Покатили», – выдохнул он, то ли с искренним, то ли с напускным безразличием. Он строил карьеру. Это была ступень. Эпизод, который предстояло сыграть ночью в спальне на пятнадцатом этаже. Помигивающий «Блэкберри» на ночном столике, искусственный загар и депилированный анус, дилер в Долине, который так и не материализовался, пьяные жалобы на необходимость продать «ягуар» – все настолько банально, что подробности тут же стерлись из памяти. Сегодня на пробах этот же актер отрывисто мне улыбнулся, первый раз читал слабо, второй – чуть лучше. Если мы оказывались на одной вечеринке или в одном ресторане, он тщательно меня избегал, хотя, когда его девушка (актриса, на которую я запал) умерла от передоза лекарств, я ему позвонил и выразил соболезнования. Она успела засветиться в небольшой роли в популярном сериале, поэтому ее смерть не прошла незамеченной.

– Ему уже двадцать четыре, – сопротивляется Джейсон.

– А на вид еще совсем птенчик.