Ампула Грина

Света, кажется, тоже испугалась по правде:

– С ума сойти… Из-за чего они?

– Да какая разница!.. Пошли разрисовывать боковую стенку на доме у водокачки, в Катерном проезде, сейчас конкурс такой. Ну и не поделили чего-то. То ли места не хватило, то ли заспорили, о чем картина… Минька двинул Игоря локтем (говорит "отодвинул"), у того краска из банки на ногу плеснула, он Миньку кисточкой по носу… Ну и пошло… В итоге у Миньки синяк на скуле…

– Творческий конфликт, – сказала Любаша.

– Ага, «творческий»! Скандал на весь Инск… Мимо парень с камерой проходил, практикант с телестудии. Говорит: "Повторите, пожалуйста, эту сцену, я сниму сюжет для вечерних новостей. Сенсация для города" Они повторять не стали, но он все равно кое – что снял: картину недорисованную и фингал… Хорошо, что я узнала, позвонила Вите, а он в городскую управу… Теперь сидят. Еще и завтра будут сидеть…

"Командирша!" – подумал я. Даже с опаской. И шепотом спросил у Мая:

– А как это "домашний арест"?

– Ну, как. Скучают в доме, носу не высовывают. Пока она не выпустит…

– А кто караулит?

Он удивился:

– Зачем караулить, сами сидят. Раз виноваты…

Я подумал, что готов был бы все дни подряд сидеть под домашним арестом, если бы можно было остаться навсегда в городе Инске…

После обеда Грета увела Свету по каким-то делам, а меня Май спросил:

– Хочешь посмотреть альбом со старинными городами? Мне подарили недавно…

Я все хотел, если рядом с ним. Но вмешались Толь-Поли и заявили, что мы должны помочь им достроить индейскую хижину.

Глава 6

Мы построили хижину. В маленьком саду позади дома. Юные следопыты ни о чем не расспрашивали меня. И Май не расспрашивал. Рассказывал сам: про то, какие хижины и всякие другие жилища бывают у туземных племен в разных местах планеты.

– Май, откуда ты столько знаешь? – уважительно сказала Поля.

– Господи, да в Информатории можно выкопать все, что хочешь! Вот научу вас забираться в него, сами будете…

Я, чтобы не молчать все время, спросил:

– Май, а чем Информаторий отличается от Интернета? Или ничем? Я в этом вопросе ни бум-бум…

Май будто обрадовался:

– Очень даже отличается! Прин-ци-пи-ально! Интернет это сеть, которая создана и обслуживается людьми. А Информаторий… он, говорят, возник сам по себе. Даже ученые пока не разобрались полностью… Понимаешь, как бы сама Земля стала впитывать в себя информацию. Особенно в свои кристаллические массы. Наверно, чтобы всю память сохранить на будущие времена. И каждый человек может в эту память внести все, что хочет. Любые свои тайны…

– А потом эти тайны выудят другие! – вырвалось у меня.

– Никто не выудит, если не знает пароля…

– Есть эти… хакеры… которые взламывают любые пароли, – вспомнил я.

– Это в Интернете! А с Информаторием такое дело не проходит! Нужен пароль не на математическом, а на совсем другом уровне. На эмо-цио-нальном. Тут как бы надо влезть в чужой мозг и в душу. А для этого надо про такую душу что-то знать… Вот если узнаешь, тогда Информаторий может сделать выброс. Но такое было всего два раза в человеческой истории. Да и то с согласия самих, кого испытывали. Эксперимент…

"А может, поэтому они так выматывают меня про письмо?" – мелькнуло у меня. И сразу все мысли – назад, про спецшколу, про допросы, про ампулу. Про то, «что же будет дальше»? Я будто очнулся от счастливого сна. Чуть не завыл от отчаяния. Выпрямился и сипло от подкатившихся слез сказал:

– Мне, наверно, пора…

– Куда? – удивились все разом.

– Ну… Май, ты же знаешь… Меня, наверно, ищут.

– Пусть ищут, – небрежно сказал Май. – Это ведь им надо. А не тебе…

Не мог я все объяснить. Поэтому пробормотал:

– Все равно ведь найдут… и сгребут…

Прямо на меня, снизу вверх, взглянула маленькая Поля. Серьезно так удивилась:

– Кого это можно сгрести в городе Инске?

– Да! – сказал Толя.

А Май будто засмущался и спросил:

– Разве тебе у нас плохо?

"Ох, не побежало бы из глаз, – подумал я. И… кажется, все-таки побежало. Чуть-чуть. Я закусил губу и стал смотреть на свои босые ноги. Тогда Май сказал полушепотом:

– Грин, ты не спеши. Может, все получится, как надо… – И взглянул так же, как первый раз, там, на берегу. Мне опять захотелось "распахнуть дверцы". И я понял, что надо слушаться судьбу. Пусть все идет, как идет. Хуже, чем было, не станет все равно…

Толя обстоятельно разъяснил:

– Мы с Полиной будем ночевать в этой хижине. Все лето, для следопытской закалки. А ты, Грин, спи на моей кровати, в нашей с Маем каюте.

– Умница, – с облегчением сказал Май. И пальцем хлопнул Толю по носу: – Искатель шаров…

Через забор нас окликнула тетя Маруся:

– Индейцы! Папа так и не пришел, надо ему отнести обед!.. Иконостас – великое дело, но я не понимаю, зачем Богу надо, чтобы этим занимались на голодный желудок.

– Бог тут ни при чем, они сами, – возразил Май. – Они ходят в столовую "Три поросенка", она рядом.

– Знаю я этих… «поросенков». Только желудок портить, у отца и так гастрит…

– Я отнесу! – И Май глянул на меня: – Хочешь со мной! Посмотришь иконостас…

– Хочу! – Я хотел хоть куда, хоть зачем, лишь бы с ним или со Светой, или со «следопытами»! Лишь бы все шло, как идет!