Амулет князя

Но Павел не собирался вступать в глупые перепалки с мальчишкой. Уже по привычке ухватил за рукав Логана, готового ответить Сэбу, и отошел в сторону.

Тит, Павел и Логан отошли к изгороди, и Соболев принялся рассказывать о тех изменениях, которые произошли в деревне из его сна. Гибель животных, причем всех, смерти людей, засохшие остовы некогда плодоносящих деревьев, сухая потрескавшаяся земля.

Тит слушал внимательно. И когда Павел замолчал, он поднял на него сосредоточенный взгляд, пожевал губами и, наконец, сказал:

– Вот что, юноши, идемте ко мне. Там удобнее будет говорить.

Тит привел Соболева и Логана в свой дом и кивнул на лавку около печи.

– Садитесь. А ты, Волчонок, покажи свои Оковы.

Учитель внимательно осмотрел серебряные браслеты и кивнул.

– Так откуда, говоришь, ты узнал о таком явлении?

– Сон приснился, – честно ответил Соболев.

– Ясно. Снимал Оковы, – это был не вопрос, и Павел не стал отвечать.

Тит помолчал, выстукивая пальцами по лавке, и крикнул:

– Марика! Принеси нам чаю!

За занавеской завозились, и показалась худенькая девочка. Она испуганно вздрогнула, когда Павел посмотрел на нее, торопливо поставила чашки и убежала.

Тит проводил ее взглядом и сказал:

– Два года назад оборотни растерзали ее мать… На ее глазах. Мы пришли поздно, но Марику отбили. У нее левая рука в уродливых шрамах. Ей повезло, что выжила, да еще руку сохранила. Ярославе спасибо. С тех пор пугливая, как мышка. Редко из дома выходит.

Из-за занавески снова показалась девочка, она тащила большой самовар, над которым вился пар.

– Давай помогу, – предложил Павел, он встал ей навстречу, но девочка испуганно вскрикнула и отшатнулась. Ногой наступила на подол, раздался треск рвущейся материи. Девочка выпустила самовар и упала на спину. Огромный самовар с кипятком рухнул рядом, окатив руку и плечо девочки кипятком.

К ней бросились и отец, и Павел, и Логан, пинком отбросили самовар и подхватили кричащую девочку.

– Куда же ее везти? – крикнул Павел.

Днем раньше умерла старая целительница, не успев выучить преемницу. Не так просто найти ведунью с редким даром целителя. А Яра уехала.

Тит прижал к себе дочку, словно хотел впитать в себя ее боль, и тихо укачивал. Крики девочки стали стихать, перешли во всхлипы.

– Что случилось? – никто не заметил, когда вошел старейшина.

Тит молча кивнул на самовар и показал красную обоженную ладонь девочки.

– Надо везти в замок князя, к Берту. Только он может помочь.

– Это же почти два дня пути! – возмутился Павел.

– Я велю приготовить телегу, – сказал Михей. Он отмахнулся от Павла и вышел.

Когда за старейшиной захлопнулась дверь, Соболев раздраженно почесал запястья под Оковами. Кожа зудела, словно он сунул руки в крапиву.

Он заметался по комнате, расчесывая зудящие руки. Наконец, Павел раздраженно выругался и стащил Оковы. И облегченно выдохнул, зуд исчез, но в ладонях появилось легкое покалывание, почти щекотка.

– Марика, мне надо собрать вещи. Посиди, милая. Я быстро, – Тит посадил девочку на лавку и бегом скрылся в другой комнате.

Марика притихла. Она испуганно сжалась в комок и поглядывала на Павла и Логана, как зверек из норки. Жалкий, несчастный зверек.

– Не бойся меня, – сказал Павел. – Я не причиню тебе вреда.

Взгляд Марики смягчился, и Соболев рискнул приблизиться к ней. Протянул руку и, сам не понимая отчего, мягко прикрыл обожженную ладонь девочки.

Вернувшийся Тит застыл на пороге и уронил узелок с вещами. Так и стоял, не решаясь заговорить. Вокруг Марики и склонившегося к ней Соболева метались синие искры, кружились в бешеном танце. Глаза парня и девочки были закрыты, а на губах обоих блуждали улыбки.

– Что происходит? – от громкого крика Михея Павел вздрогнул, искры вспыхнули и растаяли, а Павел удивленно огляделся. Натолкнулся на яростный взгляд старейшины и опустил глаза. – Я спрашиваю, что ты делал? Колдовал?!

Соболев молчал, потому что не знал, что ответить. Он просто хотел помочь девочке, а что случилось потом – просто чудо.

– Я ведь говорил тебе, чтобы не снимал Оковы, – тон, каким говорил Михей, не предвещал ничего хорошего, и Павел почувствовал себя в западне. Старейшина сразу приметил валявшиеся на полу Оковы Магнуса и рассвирепел не на шутку. – Я не потерплю чужаков, да еще колдунов.

За спиной Михея появились четверо воинов. Павел видел их раньше, кажется, они были братьями из одного прайда. Молчаливые и хмурые, словно четыре тучи, они посмотрели на Павла так, что его пробрал озноб.

Комната и раньше-то не была особенно большой, а теперь и вовсе показалась теснее некуда.

Воины окружили его и посмотрели с большим интересом.

– Уведите его в наш особенный дом, – приказал старейшина. Павел знал, что так называлась яма, накрытая решеткой. Не самое приятное место.

Михей кивнул, и воины вцепились в Соболева мертвой хваткой, потащили к выходу. Павел резко вывернулся и ударил ногой в голень одного, освободил руку и тут же ударил локтем.

Но на этом все кончилось. Серые Псы набросились на него и повалили, посыпались удары, как горох из дыры. Он скрючился, прикрываясь руками, и постанывал сквозь зубы.