Амулет князя

Тит пробежал глазами текст в книге и озадаченно потеребил ухо.

– Я не сталкивался с баньшами. Они встречаются крайне редко. Тут говорится, что нужно заклятие, чтобы помочь этой несчастной душе уйти в Свет. Но здесь нет ничего похожего на заклятие.

* * *

– Значит, вы думаете, что это может быть душа убитой девушки? – спросил наниматель. – И как с ней справиться?

Никита посмотрел на Яру, но она покачала головой.

– Никогда не слышала об изгнании баньши.

– Повезло нам, – хмыкнул Никита.

Заметно потемнело, на небе вспыхнули первые звезды.

– Значит, – сказала наниматель, – эта тварь хранит сокровища?

И жадно потер ладошки.

– Толку нам с них? Добавим свои кости к тем, что уже валяются вокруг развалин. Все равно сбежать не успеем.

Где-то за стеной послышался вой, протяжный, пронзительный. Яра и Никита переглянулись и достали оружие. Никита – саблю, а Ярослава длинный обоюдоострый нож.

– Что будем делать? – тихо спросил Никита, но сестра покачала головой. Она никак не могла вспомнить ничего, что касалось бы баньши. Слишком редкая эта тварь.

Единственное, что приходило на ум – это серебряный клинок. Именно такой и был в ее руке, режущие кромки были покрыты слоем серебра, а в желобке клинка выжжены защитные руны.

Ведунья первая вышла из руин, за ней бесшумно появился Никита. И оба застыли.

На черном небе сияла ущербная луна, и ее серебристый свет мягко окутывал фигуру женщины. Длинные белые волосы падали на худые узкие плечи и сгорбленную спину, белое тело едва прикрывали обрывки платья, висевшие грязными клочьями.

Рядом испуганно заскулил мужик. Он что-то забормотал и стал отползать обратно в развалины, постанывая о каком-то долге.

Но Никита не обернулся к нему. Он смотрел в огромные белесые глаза женщины и тонул в их бездонной глубине. По ушам ударил пронзительный женский крик, в нем слышалось столько тоски, столько боли и отчаяния, что сердце Никиты застучало часто-часто, а потом вдруг сжалось от жалости. И он сам не знал, кого жалел. То ли несчастную жертву разбойников, ставшую проклятой скиталицей, то ли самого себя. «А ведь есть за что пожалеть!» – подумал он и прижал кулаки к груди, словно хотел избавиться от стыда.

Словно наяву Никита вспомнил тот день, когда начертил руну на ладони первого друга, а потом передал его колдуну. Знал ведь, что не на праздник отправляет, и все равно передал. А ведь парень был наивным и добрым, поверил каждому слову Никиты.

«Вот тогда ты и стал рабом колдуна, – били по ушам жестокие слова. Никита различал их в крике баньши. – Ты мог отказаться и спасти их всех! Но вместо этого отдал в лапы колдуна!»

– Нет! – закричал Никита, падая на колени и зажимая уши. – Простите меня! Я не хотел!

Рядом о чем-то просила Ярослава, сжавшись в комок. А над ними все несся и несся крик баньши, пробуждая в душах людей самые страшные тайны и заставляя их заново переживать боль и отчаяние…

Что-то изменилось в крике баньши. Плач стал тише, перешел во всхлипывания и вскоре смолк. Но вместо него раздавался другой звук. Кто-то насвистывал, словно на приятной прогулке. И людям стало легче, получилось вдохнуть сладкий ночной воздух, даже ощутить запах выгоревшей травы, и он показался самым прекрасным на свете.

Никита и Ярослава подняли головы и осмотрелись. Между ними и баньши стоял человек и продолжал насвистывать. Странный мотив, словно теплым одеялом, окутывал баньши, и она качнулась, удивленно подняла руку и прикоснулась к чему-то в воздухе.

Свист смолк, и человек заговорил. Слова невесомыми нитями оплели женщину, вспыхнули в ночи ярким ореолом. Баньши замерла и закрыла глаза, вслушиваясь в стихи.

Воздух вокруг баньши засветился и задрожал. Она выгнулась и открыла рот, чтобы закричать, но не произнесла ни звука. Ее подняло над землей и закружило. Вокруг хрупкой фигурки взметнулись вихри, черное небо прорезала ветвистая молния, и тут же громыхнул гром. А человек все говорил и говорил.

С последними словами вихрь взметнулся к небу и опал. Баньши исчезла, осталась только пыль, медленно осевшая на притихшую землю, и все стихло.

Человек обернулся, и Никита открыл рот от удивления. Перед ним стоял Павел. Он кивнул и растаял в воздухе.

* * *

– Получилось?

Логан заглядывал в глаза Павлу и нервно покусывал губы. Соболев открыл глаза и огляделся. Он по-прежнему был в комнате, на окне стояла свеча, а на табурете рядом сидел Логан.

– Получилось? – снова спросил он. – Как Тит это назвал? Астральная проекция?

– Да, – кивнул Павел и тихо съехал по стене.

Никита и Яра переглянулись и встали. Девушка принялась отряхивать штаны. За спиной завозился их наниматель, испуганно икнул и огляделся.

– И что? – тихо спросил он. – Все кончилось?

– Кончилось, – ответила Ярослава. – Похоже, один из членов нашего прайда нашел способ изгнать баньши.

Никита хмыкнул и уверенно направился к развалинам.

– Куда ты? – крикнула Яра, едва поспевая за ним.

– За сокровищами, – весело ответил он. – Как думаете, где баньши спрятала их?

Наниматель отчаянно закашлялся и махнул рукой.