Амулет (Потревоженное проклятие)

Я внутрене возликовал - у меня будет свет! Теперь надо отправить этого гада подальше, а когда он, взбешенный, вернется, у меня все будет готово!

- С чего ты решил, что я - человек, которому можно довериться? спросил я, лихорадочно придумывая, что бы такого сказать Паганелю про ящики.

- А у меня нет другого выхода! Ты с самого начала показался мне именно тем парнем, с которым можно иметь дело. Судаков был хорош всем, кроме одного, но очень важного качества - уж очень он любил деньгм! Да и нутро его насквозь прогнило! Все эти его уголовные штучки - ненавижу их! Честно говоря, я собирался избавиться от него сам, после того, как он привез бы мне клад из кургана!

- Но этот клад не принадлежит тебе, Логинов! - почти выкрикнул я, разозлившись.

- А кому же, интересно, он принадлежит? Николай убит, Денис Иванович болен, и ему уже ничего на этом свете не понадобиться! А что касается Бориса, то этот бычок хорош только для того, чтобы возить на нем воду! Я, я единственный могу владеть сокровищами ариев! Ты даже не представляешь, какие это бешеные деньги!

Голос Паганеля наполнила такая страсть, такая алчность, что я невольно усмехнулся - вот где талант пропадает, ему бы в рекламе сниматься: "Ах, как я люблю йогурт "Фруттис!".

Пагнель снова заговорил:

- Может быть, тебя смущает, что я причастен к гибели Николая, травме Профессора или убийству Леднева? Так это все Судаков! Это все он! Николай той ночью был у меня, рассказал про находки, похвалился! А Судаков, он следил за их группой! Устроил обвал в раскопе, потом выследил Николая...

- И убил его! - закончил я за Паганеля: - А ты, конечно, ничего не знал!

- Я не знал! Клянусь дочерью - не знал! - Пагнель остановился, почувствовав, что заврался, и резко сменил тон, теперь в его голосн зазвенел металл:

- У тебя нет выхода! Либо ты остаешься здесь гнить до скончания века, либо говоришь мне, где ящики! Ты понял, щенок?!

- Какие ты дашь меня гарантии? - усталым голосом спросил я, внутренне напрягшись.

- О чем ты говоришь?! Никаких! Мое честное слово!

"Ага! Нашел гарантию!", - подумал я, а вслух спросил:

- Логинов! Зачем вы убили Леднева?

- Он слишком о многом догадывался, как и Профессор, кстати... машинально ответил Паганель, но тут же спохватился и зло крикнул: - Леднева убил Судаков у тебя на глазах, я тут ни причем! Где ящики?! Ты будешь говорить, или я ухожу!

- Еще один вопрос! - спокойно сказал я: - Записка, глупое стихотворение на моей двери - твоих рук дело?

- А-а-а! - протянул Паганель, и вдруг захихикал страшным, неестественным, визгливым смехом: - Все же проняло, все же я напугал тебя тогда! Я хотел, чтобы ты перестал совать свой нос в мои дела - кто же мог подумать, что сама судьба посадит тебя в одну машину с Судаковым! Борис был мне не опасен - я знал его ещё студентом, он всегда быстро загорался, и быстро остывал! А ты, ты здорово мешал мне! После того разговора, в кафе, я захотел напугать тебя, и мне это удалось! Ну все, хватит разговоров! Считаю до трех и ухожу - навсегда! Мне надо убираться из Москвы - у меня дома засада, меня ищут! Говори! Раз! Два!! Три!!!

Я понял, что тянуть дальше нельзя - он действительно уйдет!

- Ящики мы... я зарыл в подвале дома номер пятнадцать по Мартеновской улице, в самом левом дальнем углу! Там не все, но об остальном мы с тобой поговорим позже, когда ты выпустишь меня! - твердо сказал я, не покидая своего убежища в углу - мало ли что!

- Почему именно там? - быстро спросил Паганель, и я уловил дрожь в его голосе.

- У меня были ключи от входной двери в подвал - в этом доме живет мой двоюродный брат, он сейчас с семьей уехал в Абу-Даби, в отпуск!

- Где сейчас ключи?

- Отдал брату! - как можно естественнее ответил я, и затаил дыхание клюнет?!

- Хорошо! Я сейчас же поеду туда, но горе тебе, мой мальчик, если ты водишь меня за нос! Я вернусь и попросту убью тебя!

Клюнул! Давай, жердина, возвращайся, только не очень скоро, чтобы я успел организовать тебе теплую встречу! Тут-то мы и посмотрим, кто кого... Я улыбнулся в темноте, и тут же скривился от боли - потрескавшиеся губы лопнули сразу в нескольких местах...

Паганель уже торопливо шагал прочь, и вскоре меня вновь окутала тишина и темнота. Я нашарил пакет, залез в него, первым делом достал свечи - целый десяток, расставил штук пять поближе к двери и зажег.

Стало довольно светло. Я отыскал коробочку с мазью, вату, несколько бинтов, жирным слоем выдавил мазь прямо на раны, скрипя зубами от боли, наложил сверху ватную прослойку и забинтовался, довольно коряво, но надежно - повязка не спадала. Потом я торопливо поел - Паганель принес колбасы, хлеба, масла, вареных яиц, помидоров...

Еще в пакете обнаружилась упаковка аспирина, я проглотил сразу три таблетки, запил водой из новой бутылки "Святого источника", а потом мой взгляд случайно упал на газету, в которую были завернуты продукты.

Это был "МК" за четырнадцатое ноября сего года! "Мама родная!", ужаснулся я: "Выходит, я в этой могиле уже неделю! Надо, надо быстрее выбираться!".