Амулет (Потревоженное проклятие)

Но вместо Николеньки к нам выбежал совсем другой человек. Послышались легкие шаги и в прихожую впорхнула, иначе и не скажешь, худенькая коротко стриженная светловолосая девушка в джинсах и свитере. Задорно вздернутый носик придавал её лицу какое-то детское выражение. Серые, чуть раскосые глаза глаза девушки удивленно расширились:

- Борис! Что с вами?

Паганель махнул рукой:

- Моя дочь, Зоя. Зоинька, это Сергей, друг Николеньки. Ты знаешь... Николая больше нет!

Зоя всплеснула руками:

- Как же так! Он же...

Отец прервал ее:

- Такое несчастье! Да ещё мальчики попали в пердрягу...

Девушка засуетилась:

- Что же я стою-то! Быстро раздевайтесь, вещи складывайте вот сюда.

Мы с Борисом дружно запротестовали, но Зоя, смешно сдвинув брови, командирским голосом сказала:

- Ни каких возражений не принимается! Быстро раздеватесь - и ванную! Да, брюки тоже снимайте, я дам вам папины экспедиционные штаны.

Борис в отчаянии обратился к хозяину квартиры:

- Ну Максим Кузьмич... Неудобно...

Паганель лукаво улыбаясь, подыграл дочери:

- Неудобно спать... м-м-м ...на потолке! Одеяло, знаете ли, падает! Без разговоров! Начальство приказало - извольте выполнять!

Борис страдальчески сморщился:

- Уступаем силе... Но, Максим Кузьмич, у нас к вам ажный разговор!

- Все разговоры - потом! Борис, ваш товарищ еле на ногах держится! Я сразу понял, что вы не просто завернули старика проведать, в одиннадцатом-то часу ночи, да ещё в таком виде. Но сперва - перодеваться, в ванную, и за стол!

Пришлось подчиниться. Ледяные когти страха, сжимавшие мое сердце, потихоньку словно бы таяли. Горячий душ просто возродил мое тело, даже звон в голове отступил, а когда Борис сунул мне в дверь чистые отутюженные армейские брюки Паганеля, я почти развеселился, заворачивая штанины примерно на половину их длинны - явно не мой размерчик!

Выйдя из ванной, пятерней приглаживая мокрые волосы, я столкнулся с Борисом. Он, держа в руках такие-же, как у меня, штаны, подмигнул и нырнул в душистую влажную атмосферу ванной комнаты. Пока я мылся, искатель успел вкраце рассказать Паганелю нашу историю, ту её часть, в которой он сам принимал участие.

Теперь роль рассказчика досталась мне. Мы с хозяином прошли по длинному коридору на большую, необычайно уютную кухню, отделанную светлым деревом. На плите пыхтели кастрюли, сковородки, что-то аппетитно скворчало в духовке. Пучки трав, висевшие под потолком, источали забытые ароматы детства, деревни, свежескошенного сена...

Паганель внимательно выслушал меня, вздохнул, раскурил трубку и сказал:

- Николенька, хотя и без диплома, был, пожалуй самым одаренным из нас искателем. Даже Профессор, Денис Иванович, не обладал такой интуицией и чувством... м-м-м ...историчности, что ли, как ваш друг, Сергей! А уж Денис Иванович ещё в конце семидесятых считался крупнейшим археологом в стране. Н-да, какая нелепая смерть! Милиция, конечно же, убийцу не найдет - слишком мало улик. Дело закроют и оно уйдет в архив...

Клубы ароматного дыма от трубки, причудливо извиваясь, поднимались к потолку и исчезали, втянутые встроенным в стену вентилятором.

Мы молчали. Каждый думал о своем. Вошла Зоя, деловито помешала в кастрюльках, проверила что-то в духовке, понимающе кивнула, когда я встретил встревоженный взгляд её выразительных глаз, и начала ловко накрывать на стол. Я вызвался помочь, но слишком резко встал, и в глазах опять потемнело. Должно быть, я покачнулся, и это не укрылось от внимательных глаз Паганеля:

- Э, голубчик! У вас же травма, Боря мне рассказал про ваши злоключения в метро. Старый я склеротик, как я мог забыть! Сейчас я вас полечу.

Я попытался отшутится - не очень-то я верю во всякие экстрасенсные дела - но Зоя взяла меня за руку и доверительно сказала:

- Папа имеет диплом мануального терапевта, подписанный самой Джуной! Не упрямтесь - вам сразу станет легче!

Я покорно сел, закрыл глаза и только по изменению светлых и темных пятен понял, что Паганель водит руками над моей головой. Потом мне стало спокойно, я неожиданно вспомнил наш городок, липы и клены возле школы, маму, встречавшую меня-первоклассника после первого в моей жизни урока, торт "Наполеон" на седьмое ноября, велосипед, подаренный мне на Новый год и не поместившийся под елкой. Папа вытащил его на балкон и замаскировал снегом. Помню, я здорово изумился - откуда Дед Мороз знает, что я хотел именно велосипед? Мне тогда было восемь...

- Ну как наш больной? - голос Бориса вернул меня к действительности. Искатель вошел в кухню, улыбаясь. Зоя уже раскладывала по тарелкам истекающие соком голубцы с румяной поджаристой картошечкой.

Паганель легонько провел рукой по моим волосам, словно стер что-то, и я окончательно очнулся.

- Как голова? - спросил Борис, усаживаясь за стол и подмигивая.

Я осторожно покрутил шеей, моргнул - удивительно! Ни звона, ни мельтешения черных пятен перед глазами - как-будьто ничего и не было!

Видимо, вид у меня был здорово дурацкий - Зоя так и покатилась со смеху, а Паганель, улыбаясь, сказал: