Амулет Великого Слона

– Привет! – весело сказала Ася. – Опять, что ли, Борька раньше срока вернулся?

– Да-да-да… – мужчина простучал зубами ответ.

– Знакомься, Коля, – Ася показала на голого, – это… как тебя зовут, все время забываю…

– Ва-василий…

– Вася, понимаешь, ходит тут к одной с нижнего этажа, не подо мной она живет, а наискосок. А у нее муж – дальнобойщик. Иногда он с графика сбивается и возвращается раньше срока. А мужик здоровый и главное – очень ревнивый. И сам признавался как-то по пьянке, что Вальку свою подозревает и обязательно на чистую воду выведет. То есть поймает ее с хахалем и устроит хахалю такое… Что-то там оторвет, что-то обратным концом вставит, я уже не уточняла. Что, Вася, на этот раз тоже тебе повезло?

Вася только безнадежно махнул рукой, затем налил себе воды из чайника и жадно вылакал целый стакан. После чего обвалился на стул и затих.

– Как я погляжу, весело вы живете, – протянул Николай.

– Не жалуемся. – Ася в коридоре копалась в стенном шкафу.

– На! – она бросила Васе синий рабочий халат и спортивные брюки, в которых красила кухню. – Прикройся, а то простудишься. Валька-то только утром одежду твою принесет.

– Так ты что – его здесь до утра оставишь? – нахмурился Николай.

– Да зачем, – отмахнулась Ася, – к Панфилычу его на чердак определю. Идем уж, горе луковое, без меня Панфилыч тебя не пустит.

Осторожно приоткрыв дверь, Ася прислушалась. Снизу доносились громкие голоса – обвиняющий мужской рык и оправдывающийся женский визг.

Услышав рык, Василий снова затрясся и попытался метнуться назад в квартиру. Но был остановлен мощной рукой Николая и одним махом взлетел на чердак. Ася побежала за ним, прихватив пакет с мясными объедками для своей тезки в качестве взятки.

Пока их не было, Николай оглядел квартиру. Куда, куда она могла это спрятать? И у нее ли это? Не скажет ведь.

– Пойду я, – сказал он вернувшейся Асе, – поздно уже.

Она не стала его удерживать.

После ухода Николая, Ася прислушалась. Парочка внизу угомонилась – видно, Валька сумела заморочить мужу голову. Ей не впервой, натренировалась уже.

Наверху тоже было тихо – у Панфилыча не забалуешь, он собаку вон как выдрессировал, так что ему этот хилый Васька.

Ася закрыла дверь на все замки и легла. Думала, что заснет сразу же, едва голова коснется подушки, но сон не шел. Что-то мешало ей расслабиться, не давало забыться. Сейчас бы выплакаться в чье-нибудь сильное плечо, чтобы обнимали, гладили по голове и говорили, что все будет хорошо и ее никому не дадут в обиду.

Ага, размечталась. Никого подходящего нет. Вообще никого. Да как-то раньше и сама справлялась. Да, но не нападали посторонние бандиты на улице, не пытались похитить, и полицейские до дому не провожали. Вот чего этому Соловьеву от нее нужно? Захотел переспать с черной женщиной из чистого любопытства? Так бы и сказал прямо, Ася бы его тут же послала, не боясь, что полицейский. Чего ей бояться-то? Она никакого преступления не совершила.

«Это сейчас, – шепнул насмешливый голос, – а раньше? Давно, в том, втором детстве…»

Да уж, тогда много чего было.

После смерти матери она убежала из дома в чем есть, без теплой одежды и документов. Никто ее не искал, как сейчас понимает Ася, бандиты увезли мамино тело куда-то в лес и бросили там. Квартиру она продала, все бумаги подписала сама, а куда убыла – неизвестно, да никому и дела не было. Не собутыльники же ее искать станут. Или соседи, которые небось только перекрестились от радости, что тихо стало. Ася уверена, что о ней вообще никто не вспомнил.

Ася помнит, что тогда стоял относительно теплый сентябрь, вот как сейчас, только поэтому она не замерзла в первые две ночи. Она тогда шла по улице, потом спряталась от дождя в подъезде, потом нашла на асфальте надкушенный гамбургер и съела его. Ночевала она на рынке под сложенными палатками. Утром ее нашел дворник, залопотал что-то по-своему, дал банан и яблоко. Она бродила по улицам весь день, к ней пристали какие-то мальчишки, дергали за волосы и прыскали в лицо из пластиковых трубочек, уговаривая умыться, пока мальчишек не отогнала толстая тетка в пуленепробиваемом синем костюме. Громовым голосом тетка спросила у Аси, кто она такая и как оказалась на улице. Ася отвечала невнятно, утирая с лица грязную воду и слезы. Слезы появились, когда тетка спросила, где ее мать.

Собралась небольшая толпа, тетка говорила громко, поминала детскую комнату милиции, комитет по защите детства и лишение родительских прав. Ася молчала, опасаясь сказать, что лишать собственно некого. Тетка схватила Асю железной рукой и потащила ее куда-то.

– Пускай милиция разбирается! – согласно кивнули в толпе.

Милиции Ася боялась – мама научила, потому не ждала для себя ничего хорошего. И вот, когда тетка шагнула с тротуара на мостовую, строго следуя указаниям светофора, Ася, собрав все жалкие силы, выдернула свою руку из теткиной клешни и пустилась наутек. Ни за что бы этот номер у нее не прошел, если бы тетка не отвлеклась на «Мерседес», который норовил проскочить на красный и остановился как раз перед теткой.