Амулет Золотого Льва. Книга первая

– Вообще-то секрет, но от вас-то его утаишь разве, – ответил Вольф. – Ищем мы дорогу в НИИКУДА. То есть, тьфу, в НИИКоГО. А вот по какому вопросу, это уже большой секрет. И не пытайте даже.

– И не буду. До НИИКоГО мне нет ниикакого, то есть никакого дела. Я заповедный лес стерегу и ниикого, в смысле никого сюда не пускаю. А уж коли кто в мой лес попал, ни за что назад не выйдет, так и пропадет тута. Вот так и стерегу, лучше всякой армии, правда?

– А цыган на нас вы наслали? – спросил я. – Раз уж все равно путникам хана, пускай, значит, хоть они добычей поживятся?

– Каких цыган? – удивился старичок. – А, цыгане! Нет, я никого не насылал. Это бесово отродье. С бесом соглашение у меня – я его цыган не трогаю, свободно пропускаю-выпускаю, а он не трогает меня. С ним тоже по-хорошему надо, с бесом-то. А то ведь он и мор на зверей напустит, и дерева погубить может, а силы у меня супротив него нету.

– Понятно. Так что, и нам готовиться остаток своих дней в этом лесу провести?

– Ну, зачем так. Вы уж не серчайте, что повеселился я, когда вы давеча четвертый круг наматывать стали. Ну да ладно, дело прошлое. Такой вот я веселый старичок. Я ж когда увидел, что леший с вами, решил, надо бы появиться, да помочь чем смогу, ежели это не супротив моих обязанностей. Да вчера недосуг мне стало, дело появилось срочное, – он многозначительно провел большим пальцем по воротнику. – А НИИКоГО, он не в заповедном лесу, с краю чуток. Не в моей вотчине. Но напрямки я вас туда не пущу, все равно в обход пойдете. Крюк-то небольшой, верст пятнадцать будет, не более. Я вам сучок-путевичок дам, он проводит.

Старик отломил от своего посоха рогатульку (силен, однако), надел на нее шляпку от гриба боровика и протянул Лешеку.

– Держи, милый, доведет куда надо. А ежели вы в сам энтот НИИ желаете попасть, не буду спрашивать зачем, так через проходную лучше не ходите, вахтер вас все равно без пропуска не пустит. Сучок-путевичок вас к подземному ходу приведет, по нему и пройдете. Там в конце туннеля паук сидит, вы его не пужайтесь, три его загадки отгадаете – и идите смело. Только старый он стал, условия задач путает. А ответа требует правильного, так что не спешите отвечать, подумайте. Иначе – съест!

Рогатулька в шляпе, едва ее бросили на землю, шустро засеменила на деревянных ножках по прошлогодней хвое, зарослям черники и заячьей капусты. Чтобы не потерять сучок-путевичок из виду, а это могло случиться элементарно, мы пустили за ним Лешека, он и поглазастее, и все эти лесные чудеса по его части. А сами гуськом двинулись следом. Нахмурившееся перед рассветом тяжелыми облаками небо развиднелось, и сквозь густые ветви деревьев светило солнце. Становилось жарко. Через пару часов мы взмокли от пота и молили каждый свой организм поскорее открыть второе дыхание. Вольф не стерпел и превратился в волка. Как известно, волки физически выносливее людей и ко всему прочему, как и их собратья собаки, не потеют. Ближе к полудню этот необыкновенный кросс по пересеченной местности завершился – сучок привел нас к какой-то землянке или входу в погреб и тотчас самоуничтожился: шляпка превратилась в прах, рогатулька обуглилась и стала пеплом.

– Привал!.. – выкрикнули мы хором.

Как вы, наверно, уже догадались, в результате ночного приключения обладателями наших дорожных запасов провианта стали цыгане. Вяленое мясо, соленая рыба, крупы, сухофрукты – все, что было закуплено на базаре еще в Даймондтауне, пошло в фонд помощи кочевым народам. Вольф, несмотря на то, что почти вегетарианец, в отдельных случаях снабжал наш небольшой отряд свежепойманным мясом, но сейчас ему было явно не до охоты. Тем не менее, после такой пробежки пускаться на пустой желудок в следующую авантюру было бы чертовски неразумно. По поляне сизым ковром стелилась голубика. За неимением ничего другого мы принялись воздавать ей должное.

– А вот пирожки! Кому пирожки! Горячие, с пылу, с жару! С повидлой, со с мясом, с капустой!

Печь! Простая русская печь, без компьютерной начинки, но, тем не менее, говорящая. А ведь буквально минуту назад ее, кажется, здесь не было. А, может, и была, просто мы ее сразу не заметили. Раньше меня удивляло, отчего это в русских народных сказках довольно частым персонажем выступает печь, одиноко стоящая в лесу или в чистом поле. Кто ее там сложил и зачем? Тем не менее, своя логика в этом есть. В лесу могла стоять избушка. В результате несчастного случая избушка сгорела, а печь осталась. А в чистом поле частенько военные интенданты складывали печи, чтобы готовить еду для армии на марше. Ведь полевых кухонь тогда не было, а на сухом пайке много не навоюешь.

Короче, судьба ниспослала нам подарок. Если бы еще заранее знать, какой! Вернусь домой, напишу реферат на тему: «Лоховство (или лохизм) и его влияние на экстремальность современного туризма».

– Почем пирожки-то? – спросил я это говорящее отопительно-варочное устройство.

– Недорого, по полгрошика за пару, милый, ответила печь.

– У меня рупь золотой, неразменный. Сдачу дадите?

– Дам, милый, как не дать-то, конечно дам.