Амур с оптической винтовкой

– Дурак, что ли, Тёма? – Леха даже обиделся. – Эти двое друг в друга целились. Эту дуэль выиграл Пронин. Под раздачей должен оказаться Ростовский. Чтобы что? Правильно! Чтобы бизнес его к рукам прибрать. Ой, забыл сказать…

– Ой, и что же? – съязвил Артем.

Когда друг вот так вот говорил, значит, сведения были наиважнейшими.

– Я ведь узнал, что за адвокат вел дела Ростовского Игоря Романовича незадолго до его исчезновения. Не запрашивая дела из архива. Не открывая папки, узнал.

– Ну что молодец, то молодец, – нехотя похвалил Артем и предположил: – Арбузов?

– А ты откуда знаешь?! – Леха точно обиделся.

– Догадался, не дурак.

– Точно, Арбузов. Прилетел из-за границы бывший поверенный. И с зубовным скрежетом поведал мне, какая это иуда – Арбузов наш свет Иван Игнатьевич. Мол, оговорил его, чтобы важного клиента к рукам прибрать. Он же – Арбузов – уговорил Ростовского и бизнес весь на жену переписать.

– Зачем?

– Чтобы, если полиция за зад возьмет, хоть какая-то копейка в доме останется. А что вышло? Не успел бизнес переписать, как его тут же убрали. Слышь, Тёма, у меня серьезные подозрения насчет жены пропавшего Ростовского.

– Что она была в сговоре?

– Да. И знаешь, почему?

– Почему?

– Потому что человечек помог мне с телефончиками раньше тебя. Помнишь, ты говорил, что обращался за помощью негласно?

– Помню. И?! Мне пока не звонили насчет этого. Нужно время.

– Мне позвонили, уж извини, друже, мой источник мобильнее… Так вот накануне своей смерти, возможно, жена Ростовского вела с кем-то телефонный разговор…

– Пацан не соврал?

– Да погоди ты, не перебивай! С телефона Ростовского Игоря звонок был сделан, понимаешь?! Не сам же Игорь объявился! Значит, она звонила. Что касается телефонов пацана и Дианы Мосиной… Его телефон отключен. Она звонила несколько раз за минувшие недели, и ей звонили. Звонки зафиксированы как раз из того района, где сегодня бездыханным был обнаружен господин Шелестов.

– С дыркой в башке… – эхом отозвался Артем. – А это не она его, нет?!

– Следствие покажет, – туманно отозвался Леха. – И что? Так и будем молчать? И полковнику не доложим?

– Думаю, пора. Давай заеду за тобой.

Полковник вызвался их выслушать. И слушал! Внимательно! И даже не перебил ни разу, и не задал ни единого вопроса по поводу того, как удалось им без санкции получить распечатку всех звонков и каким образом удалось выяснить, не открывая папки с делом, что за адвокат вел дела Ростовского перед его исчезновением.

– И что вы обо всем этом думаете? – спросил, настырно глядя на Артема, хотя докладывал Леха.

– Думаем, что убийство Шелестова организовано Прониным. Равно как и убийство Валентина Стремова, который обладал какой-то информацией и собирался ею поделиться с Ростовским-младшим. – Леха сделал вид, что не обижен невниманием, продолжил докладывать. – Человека, который выходил сразу после убийства из квартиры Стремова, опознала соседка.

– Да ну! – скептически выгнул брови полковник. – А что-то об этом в деле ни гугу?

– Потому что она боится, товарищ полковник! – встал на сторону Лехи Артем. – Он утром с группой явился к ней для опроса в чине майора! Как скажешь?!

– И что? Доказательной базы нет. Пронина не свалишь! Он хитрый, премудрый. Попробуй только вякнуть в его сторону – сомнет! Не удивлюсь, что на оружии, найденном на месте преступления в доме Шелестова, окажутся отпечатки кого-то из этой молодежи. Скорее всего, сына Ростовского. Он всем помеха. Господи! Вот нагородили-то! Пронин у них организатор! Вы хоть понимаете, что его проще… – Полковник пожевал губами и закончил: – Чем посадить! Ладно. Давайте начнем с адвоката. Если он рот не откроет, то надежды никакой. Все, ступайте… И подумайте, прежде чем к такому матерому адвокату соваться. Каждое слово продумайте!..

Глава 21

Арбузов сидел в своем любимом шезлонге у бассейна, слушал ленивый плеск воды о бортик и почти не смотрел в сторону человека, который в его личном доме вел себя хозяином.

Честно? Он ему очень надоел! Он так ему надоел, что хотелось иногда, чтобы он подавился прямо при нем чем-нибудь. Да хоть косточкой маслины, которой он теперь заедал дорогой – его, между прочим, – коньяк. Подавился бы, упал, хватаясь за горло, и начал задыхаться и корчиться прямо у его ног. И просить помощи.

Только он ему бы помогать не стал ни за что! Он бы с наслаждением стал наблюдать за его агонией. За агонией человека, возомнившего себя божеством.

Тьфу! Не бывает! Не бывает бесконечного абсолютного могущества! Все когда-то кончается. Все! Как и жизнь сама!

Но нет, этот человек думает, что он бессмертен, что власть его распространяется повсюду, что он…

– Да ты меня не слушаешь совсем?! Иван! – И наглый гость ударил носком ботинка прямо в то место на шезлонге, где провисал зад хозяина. – Ты чего, скотина?! Ты что, не понял, что у нас проблемы?! Девка сбежала с места преступления. Мало того, каким-то странным образом отпечатки ее пальцев со ствола исчезли, а Витькины там обнаружились. И он теперь в камере как единственный подозреваемый в убийстве!