Амур с оптической винтовкой

– Ну, правильно. Он же убил. – Арбузов ядовито улыбнулся. – Ваши коллеги сработали блестяще. Профессионально, можно сказать.

– Заткнись! – рявкнул гость и еще раз ударил по шезлонгу.

Но Арбузов был готов и зад свой чуть напружинил и приподнял. Удар не оказался таким болезненным, как предыдущий.

Надо быть готовым! Всегда надо быть готовым к удару. Главное правило успеха: предупрежден – вооружен!

– Ему не надо было спать, товарищ генерал, – снова поддел Арбузов, прекрасно понимая, что генеральских погон Пронин вряд ли дождется. – И бдеть в оба глаза. Валеры нигде не было, куда он подевался? Почему было не задаться вопросом? Почему надо было ложиться спать? Раз девка удрала, значит, ей кто-то помог. А кто мог помочь, если Витя не помогал? Правильно, Валера! Он же и отпечатки ее стер. И потом сонной рукой своего напарника, который работал на вас больше, чем на Шелестова, к тому стволу приложился. И вернул его на место. И тоже спать лег. Умница! Только и могу сказать, что умница! И он, конечно, молчать станет. Не то что Витя…

И Арбузов выразительно глянул на Пронина. Тот позеленел.

– Что касается Ростовского-младшего. – Арбузов сложил пальцы домиком, посмотрел с грустью на гостя. – Думаю, он всех уделал, Василий Николаевич.

– В смысле?!

– В том самом, что сама судьба на его стороне! И вы своими неосторожными шагами невольно помогли ему.

– Чем же?!

– Вы избавились от его матери, которая владела всеми акциями всех компаний своего мужа. От женщины пьющей, безвольной, беспутной, вступившей в свое время в пошлую половую связь с Шелестовым. И мучающейся потом от этого долгих пять лет. Она же знала, что муж мертв. Знала и молчала. Хотя Шелестов, идиот, ей его мобильник передал. Будто бы как послание, как предупреждение, чтобы молчала. Зачем было избавляться от нее, Василий Николаевич? Ею вы управляли легко. Пацаном не получится. Он опасен. А он теперь вступит в права наследования – и все!

– Пусть сначала документы найдет! Бизнесмен хренов! Он ничего не знает ни о компаниях, ни о недвижимости, что принадлежала его отцу, а потом матери. Документов нет! Про поселок я ему рассказал? И что с того? Документов нет. Пусть докажет, что он там хозяин, – проскрипел зубами Пронин. – И он у меня на крючке!

– Вы имеет в виду убийство официанта и его девушки? – Арбузов скептически изогнул губы. И покачал головой. – Доказательная база очень слабенькая, очень! А что касается документов, то… То ведь у меня есть копии. И вы это знаете.

– Но он-то – нет! – Пронин заметался по бортику бассейна. – Он не знает об этом. А ты не скажешь! Шелестов мертв. Доверенности, выданные ему Аллой, аннулируются автоматом. Теперь Роман становится хозяином. Но он об этом знать не должен. Сам знаешь, как все сделать. Ты адвокат или нет? Подсунешь ему какие-нибудь бумаги, чтобы он подписал. И все.

– Какие бумаги? – вкрадчиво поинтересовался Арбузов. – Доверенность? Дарственную? Купчую?

– Ни о каких доверенностях больше речи не идет. Все переведешь на меня, понял?

– А как же ваши погоны, товарищ генерал?

– Ради такого дела… Я даже готов подать в отставку. – Пронин смиренно наклонил голову. – Я столько лет пас этот бизнес… Он должен стать моим, понятно, Иван?! Моим!!! Я через столько препятствий прошел! Устранил их! Игорь… Потом годами подминал под себя Шелестова. Упрямый был скот! Все выворачивался. Потом Алла… Стремов… Шелестов, скотина! Кто же мог знать, что он так зассыт!

– Любой бы это сделал! Его арендодатель, то бишь бенефициар, умер при странных обстоятельствах. Он мог оказаться под подозрением, копни ваши органы глубже, не придерживай вы их под уздцы. И узнай, кто стоит за всеми генеральными и исполнительными директорами на фирмах, когда-то принадлежащих Ростовскому. Шелестов! Потом погибает официант, который видел вас всех троих в тот день – тринадцатого августа. Как вы пожимали друг другу руки, а потом усаживались в машину Ростовского и все вместе уезжали. А вернулись не все. Официант все рассказал вашему брату, а потом умер. Любой зассыт, товарищ…

– Заткнись, – вяло отмахнулся Пронин, поняв, что снова услышит напоминание о генеральских погонах.

Он сделал большой глоток коньяка. Пил, хам, прямо из бутылки. Слюнявым своим ртом мусолил горлышко. Арбузов неодобрительно покосился в сторону гостя. Ему самому теперь из этой бутылки не пить. Станет он слюни облизывать, как же! Он теперь многое из того, что велит ему Пронин, делать не станет. Выжить бы вот только после этого. Только бы выжить! А то эта зарвавшаяся сволочь примется зачищаться, пух и перья полетят! Его-то хоть бы кто зачистил!

Арбузов поежился в шезлонге, плотнее запахнул на груди шелковый халат, который надел после плавания, украдкой огляделся. И вдруг, к ужасу своему, понял, что лучшего места для покушения на Пронина не найти, пожелай сейчас кто-то его смерти.