Анафем

Это была первая связная фраза, которую я от неё услышал. Мы пробыли вместе полтора часа.

Я рассмеялся.

– Мне думалось, я на небесах. Но там не было бы этого. – Я легонько потянул за шипящую трубку под Алиным носом. – Кислород с Арба?

– Ясное дело.

– Как он… как ты сюда попала?

Она вздохнула, поняв, что я твёрдо намерен задавать нудные вопросы, оттолкнулась и села на меня верхом. Я поднял колени, чтобы ей было удобнее. Ала схватила подушку, подложила себе под спину, поправила трубку под носом. Потом глянула на меня. Гипотеза, что я на небесах, опять временно возобладала. Но нет, так не бывает. Небеса надо заслужить.

– После вашего запуска, – сказала она, – Основание разгвоздило всю нашу космическую инфраструктуру.

– Знаю.

– Ах да, забыла. Вы отлично всё видели. Итак, нам прислали сообщение, что Геометры крайне недовольны. Однако они клюнули на обманку – надувную платформу, которую вы запустили. Даже отправили нам фототипии обломков. Они ликовали!

– Может, они только делали вид, будто клюнули.

– Мы рассматривали такую возможность. Однако вспомни – через несколько дней вы запросто вошли в их корабль.

– Ну, не совсем запросто! – Я хотел рассмеяться, но не смог, потому что Ала всем весом давила мне на живот.

– Понимаю, – тут же откликнулась она. – Я всего лишь хотела сказать…

– Что Основание не приняло чрезвычайных мер предосторожности, – согласился я. – Геометры ничего не ждали.

– Да. Они празднуют победу, и вдруг ни с того ни с сего Сжигатель планет взрывается. Есть погибшие. Одна из двенадцати вершин захвачена арбским десантом.

– Ух ты! Долисты захватили вершину?

– Они проникли на Сжигатель планет и поставили там три из четырёх кумулятивных зарядов. Потом направились к некоему окну…

– К окну?!

– Эта вершина – командный пост и станция обслуживания Сжигателя. Там есть конференц-зал с окном, из которого открывается вид на бомбу. Оза и остальные, видимо, заранее сговорились встретиться там. По пути их заметили и атаковали техники, работавшие снаружи в скафандрах. Однако у техников не было оружия как такового.

– У долистов тоже, – заметил я.

Ала взглянула на меня жалостливо. Может быть, даже с оттенком ласки.

– Ладно, – сказал я. – Долистам оружия не надо.

– Суура Вай погибла. Ей противостояли пятеро, и у одного был плазменный резак. Ужасная история. Тех пятерых она успела уложить. Но главным образом благодаря сууре Вай остальные долисты добрались до того окна.

Ала сделала паузу, давая мне время свыкнуться с услышанным. Я искренне ненавидел сууру Вай, когда после Махща она зашивала меня леской, но сейчас, вспомнив операцию на столе для пикника, чуть не расплакался.

Почтив молчанием память сууры Вай, Ала продолжила:

– Теперь представь себе это с точки зрения больших шишек в конференц-зале. Они видят, как на их глазах подчинённые превращаются в свободно парящие трупы. Поделать ничего не могут. Фраа Оза подлетает к окну и ставит прямо на стекло кумулятивный заряд. Что это такое, они не знают. Он делает движение рукой. Сжигатель планет взрывается в трёх местах: детонатор, система автономного наведения, баки с топливом. Взрыв баков вызывает мощную вторичную детонацию.

– Мы заметили.

– Фраа Грато убило обломком.

– Проклятие! – В глазах защипало. – Он закрыл меня от пуль…

– Знаю, – тихо проговорила Ала.

Вновь немного помолчав, она продолжила:

– Теперь боссы понимают, что закреплено на окне. Правильно истолковав намёк, они открывают шлюз. Эзма входит. Оза остаётся снаружи: он – приставленный к их виску пистолет. Эзма, в скафандре, загоняет всех увиденных Геометров в конференц-зал, запирает дверь и задраивает её порошком светителя Лоя. Оза присоединяется к ней, захватив кумулятивный заряд. Они запирают дверь, ведущую из вершины в остальной «Дабан Урнуд», и задраивают её тоже. Взрывают четвёртый заряд так, чтобы почти весь воздух из вершины ушёл в вакуум. Теперь к ним можно приблизиться только в скафандрах. Они забираются в одно из немногих помещений, где воздух ещё есть. У них кончается кислород, они снимают скафандры, после чего испытывают обычные симптомы.

– Да, кстати, из-за чего это?

Ала передёрнула плечами.

– Гемоглобин – потрясная молекула. Очень точно настроена на свою задачу: забирать кислород из лёгких и доставлять каждой клетке тела. Если дать ей непривычный кислород, она по-прежнему справляется, но хуже. Итог как на большой высоте: одышка, головокружение, путаница в мыслях.

– Галлюцинации?

– Возможно. А что? У тебя были галлюцинации?

– Неважно… но погоди секундочку, Жюль прекрасно дышал арбским воздухом.

– Со временем человек акклиматизируется. Организм начинает вырабатывать больше красных кровяных телец. Через неделю-две ты дышишь свободно. Например, на «Дабан Урнуде» некоторые почти никогда не выходят из своего орба. Им трудно дышать смешанным воздухом в общих частях корабля. Другие привыкают.

– Как фтосская женщина-астроном, которая впустила нас через обсерваторию.

– Да. Когда она увидела, как вы задыхаетесь и теряете сознание, она узнала симптомы и подняла тревогу.

– Это было так?

Ала вновь наградила меня тем же жалостливо-ласковым взглядом.