Анафем

Как только Корд успокоилась настолько, чтобы меня отпустить, я проплыл по воздуху и столкнулся (не так сильно) с Юлом. Мы обнялись. Из шахты Двенадцатого орба показался Самманн и весело приветствовал обоих. Конечно, я много чего хотел сказать Юлу и Корд, но человек со спилекаптором снова подобрался ближе (хоть и не так близко, как в первый раз) и начал снимать. «Ещё поговорим», – сказал я. Юл кивнул. Корд, наобнимавшись для первого раза, теперь просто смотрела на меня, её лицо – один сплошной вопрос. Я невольно гадал, что она видит. Наверное, я был бледный и осунувшийся. Она, наоборот, для торжественного случая позаботилась о своей внешности: надела все титановые украшения, подстриглась и совершила набег на секцию дамского платья в универмаге. Однако ей хватило чутья не вырядиться совсем уж по-девчачьи, и в целом передо мной была знакомая Корд: босая и непосредственная. Туфли на каблуке, сцепленные ремешками, болтались у неё на поясе.

В Стержень вплыли новые арбцы. До неприличия смазливые мужчина и женщина, которых я не узнал. Несколько стариков. Форали, под ручку, как будто члены их семьи веками прогуливались в невесомости. Три инака, в одном из которых я узнал фраа Лодогира.

Я поплыл прямиком к нему. Увидев меня, он кивнул собеседникам, чтобы те продолжали путь без него, а сам остался ждать у скобы в стене туннеля. Мы не стали тратить времени на любезности.

– Вы знаете, что произошло с фраа Джадом? – спросил я.

Его лицо сказало больше, чем мог бы выразить голос, – а это кое-что да значит. Он знал. Он знал. Не ту официальную легенду, которую скормили остальным. Он знал то же, что и я, а значит, почти наверняка куда больше моего, и боялся, что я чего-нибудь ляпну. Однако я придержал язык и движением глаз дал понять, что буду крайне осторожен.

– Да, – сказал Лодогир. – Что может вынести из этого обычный инак? Что означает участь фраа Джада и что она нам дала? Какие уроки мы можем из неё извлечь, какие поправки должны внести в своё поведение?

– Да, па Лодогир, – покорно отвечал я, – именно за ответами на эти вопросы я к вам и пришёл.

Я всей душой надеялся, что он уловит сарказм, но если фраа Лодогир что и понял, то не подал виду.

– В определённом смысле такой человек, как фраа Джад, всю жизнь готовится к подобному моменту. Все глубокие мысли, проходившие через его сознание, все умения, которые он в себе развивал, были направлены к кульминации. Мы же видим её лишь задним числом.

– Прекрасно, но давайте поговорим о том, что впереди. Повлияла ли участь фраа Джада на наше будущее или мы будем и дальше жить так, будто ничего не произошло?

– Главное практическое следствие для меня – продолжающееся и даже более эффективное сотрудничество между тенденциями, которые в массовом сознании воспринимаются как инкантеры и риторы. Проциане и халикаарнийцы работали вместе в недавнем прошлом и, как тебе известно, достигли результатов, глубоко поразивших тех немногих, кто о них знает. – Говоря, Лодогир смотрел мне прямо в глаза. Я понял, что он имеет в виду изменение мировых путей, которое, помимо всего прочего, поместило фраа Джада на «Дабан Урнуд», притом что с Арба зафиксировали его гибель.

– Например, когда мы разоблачили шпиона Ж’вэрна, – сказал я, просто чтобы сбить с толку тех, кто нас, возможно, подслушивал.

– Да, – говоря, Лодогир едва заметно мотнул головой. – А значит, сотрудничество должно продолжаться.

– Какова цель этого сотрудничества?

– Межкосмический мир и единство, – отвечал Лодогир таким елейным тоном, что мне захотелось расхохотаться. Однако я твёрдо решил не доставлять ему такого удовольствия.

– На каких условиях?

– Забавно, что ты спросил. Пока ты пребывал в бесчувственном состоянии, некоторые из нас обсуждали как раз этот вопрос. – И он с некоторым нетерпением поглядел на устье шахты в Четвёртый орб, перед которой собрались все остальные.

– Считаете ли вы, что участь фраа Джада повлияла на результат переговоров?

– О да, – ответил фраа Лодогир. – Я даже сказать не могу, как сильно она на него повлияла.

Мне подумалось, что наш разговор может привлечь к себе ненужное внимание. Кроме того, ясно было, что больше ничего из Лодогира не вытянуть. Поэтому я повернулся и проводил его к устью шахты.

– Вижу, у нас тут почтеннейшие проциане, – заметил Джезри, кивая на Лодогира и двух его спутников.

– Ага, – ответил я и снова на них посмотрел. Только сейчас до меня дошло, что оба спутника Лодогира – милленарии.

– Они тут в своей стихии, – продолжал Джезри.

– Политика и дипломатия? Без сомнения.

– И очень пригодятся, если нам понадобится изменить прошлое.

– Ты хочешь сказать – больше, чем уже изменили? – сказал я, надеясь, что это проскочит как обычная издёвка над процианами. – А если серьёзно, фраа Лодогир тщательно обдумал историю фраа Джада и пришёл к различным глубоким умозаключениям.

– Умираю от желания их услышать, – с каменной миной ответил Джезри. – У него и практические предложения есть?

– До этого как-то разговор не дошёл.

– Хм-м. Значит, тут надо думать нам?

– Боюсь, что да.