Анафем

Машинка из помехи для разговора стала темой для обсуждения. Мои друзья собрались в кружок, посмотреть, как она работает, и посмеяться над звуками, которые она издаёт. Юл, выдав в микрофон череду ругательств, заставил её генерировать бессвязные непечатные фразы. Однако через некоторое время голос Жюля Верна Дюрана – осипший, но твёрдый – сообщил, что начинается следующая часть актала. Мы вновь собрались у кромки воды и выслушали речи четырёх лидеров, которым предстояло поставить свою подпись под мирным договором. Первым выступил ган Одру. Затем – праг Эшвар, полная невысокая женщина, с виду – самая обычная бабулька, только что в военной форме. За ней – арбский министр иностранных дел и, наконец, один из тысячелетников, которых я видел с фраа Лодогиром. Закончив, каждый поднимался на барку. Когда наш тысячелетник взошёл на борт, женщины выгребли на середину пруда. Все четыре лидера взяли ручки и начали подписывать документы. Несколько мгновений мы смотрели в молчании. Однако подписание длилось долго, и постепенно люди начали переговариваться – сперва шёпотом, потом всё громче и громче, сбиваясь в кучки и переходя с места на место.

Это может показаться странным, но я зашёл за надувной дом и пересчитал гробы. Один два, три, четыре.

– Проверяешь?

Я обернулся и увидел у себя за спиной фраа Лодогира.

Я включил глушилку – она голосом Юла выдала длинное ругательство – и сказал:

– Для меня это единственный способ знать наверняка, кто по-прежнему мёртв.

– Можешь больше не проверять, – ответил он. – Всё позади. Счёт уже не изменится.

– А вы можете возвращать людей так же, как заставляете их исчезнуть?

– Не отменив этого, – Лодогир кивнул на барку, где подписывали мирный договор, – нет.

– Ясно, – сказал я.

– Ты надеялся вернуть светителя Ороло? – мягко спросил Лодогир.

– Да.

Лодогир молчал, но я без слов понял, что он имел в виду.

– Если Ороло жив, значит, Лиза лежит под пеплом на Экбе. Мы не получили сведений, извлечённых из её останков, и этого, – я тоже взглянул на барку, – не происходит. Мирный договор согласуется только с тем, что Ороло и Лиза мертвы – и останутся мертвы.

– Мне очень жаль, – сказал Лодогир. – Некоторые мировые пути – некоторые состояния дел – требуют, чтобы некоторых людей… не было.

– Очень похожее слово употребил фраа Джад, – сказал я, – прежде чем его не стало.

Фраа Лодогир сделал такое лицо, будто готовится выслушать мой жалкий ученический лепет. Я продолжил:

– А как насчёт фраа Джада? Есть ли шанс, что он снова будет?

– Его трагическая гибель подробно задокументирована, – ответил фраа Лодогир, – но я не возьму на себя смелость предполагать, что может и чего не может инкантер.

Он повернул голову и задержал взгляд (или мне так показалось) на Магнате Форале. В кои-то веки рядом с преемником Эльхазга не стояла госпожа секретарь (она исполняла свои официальные обязанности), и я двинулся прямиком к нему.

– Скажите, это вы – это мы их позвали? – спросил я. – Мы вызвали урнудцев? Или некий урнудец тысячу лет назад увидел во сне геометрический чертёж и превратил его в религию, истолковав как зов высшего мира?

Магнат Фораль выслушал и повернулся к воде, призывая меня посмотреть, как подписывают мир.

– Взгляни, – сказал он. – На этой барке два арбца, облечённые равной властью. Такого не было с золотых дней Эфрады. Стены Тредегара рухнули. Инаки вышли из резерваций. Ита работают бок о бок с ними. Если бы всё произошло из-за того, что мы призвали урнудцев, разве Преемству не следовало бы гордиться? О, я был бы рад записать это достижение на наш счёт. Долго я и мои предшественники трудились ради такого исхода. Каких лавров заслуживало бы Преемство, будь твои слова истиной! Но всё происходило совсем не так просто и прямолинейно. Я не знаю ответа на твой вопрос, фраа Эразмас, и никто в нашем космосе его не узнает, пока мы не построим нечто подобное и не отправимся в следующий.

Часть 13 Реконструкция

Снизарение, внезапный, обычно нежданный миг чистого понимания.

«Словарь», 4-е издание, 3000 год от РК.

Колышков всё время не хватало. Наши добровольцы мастерили их из чего угодно: выламывали арматуру из рухнувших зданий, выпиливали гнутые прутья из поваленных стартовых вышек, собирали щепки от развороченных древесных стволов. Связки колышков складывали перед моей палаткой, грозя забаррикадировать выход.

– Их надо отнести геодезистам, – сказал я. – Пойдёшь со мной?

Мастер Кин, шесть дней проведший в кузовиле с Барбом, радостно согласился. Мы приподняли сырой полог, вышли в белёсое пасмурное утро и, взвалив на плечи столько колышков, сколько могли унести, двинулись вверх по склону. Наши первые дороги размыло дождями, так что теперь новоприбывшие рубили террасы и прокладывали серпантин. Тяжёлая работа и хороший способ отделить тех, кто и впрямь намерен остаться в Ороло, от просто отдыхающих.