Анагел мой. Колесница Богов

— По идее — да. Но пока сработало лишь у Тана. Нужна встряска, Кримм. Я уверен на девяносто процентов, что, случись какая-то такая ситуация — крик получится одинаково устойчивым. Связки позволяют. Ты заметил, что когда они зовут руг друга, то слышно даже здесь?

— Ага.

— Ну, вот. Но то они просто перекрикиваются. А здесь сработал всё тот же неутомимый стресс.

— Понятно.

— Слушай… — вдруг прищурился Риур. — Ты что-то однажды обронил про завоевание мира?

Кримм озадаченно уставился на Старшего, потом дошло:

— Ты про другие племена? И женщин? Или про Ору?

— Про всё вместе. Но сначала — Ора. Знаю, что прошло много времени, но…

— Когда идём? — деловито осведомился Кримм. — Засиделся малость, надо бы размяться. Только меня интересует другой вопрос: как нам добраться на материк?

*******

На подготовку к походу ушло два месяца. Сначала Айла была против, потом Ва. Потом обе принялись активно готовиться, узнав, что идут искать Ору. Этому уже воспротивились все мужчины. Зато дети от души веселились, глядя, как две невысокие женщины с отчаянной решимостью доказывают двум здоровенным и одному поменьше росточком Кримму, Риуру и Хэ, что пойдут — или не отпустят никого.

Первым сдался Риур, махнув рукой на Ва, ходившую за ним по пятам.

— Отвяжись, э! — буркнул он, в очередной раз узрев её перед собой в самый неподходящий момент. Позади маячила Айла, с недоделанным копьём… — Вернее — отвяжитесь! О, Небеса… Ладно! — рявкнул он. — Идёте! С одним условием. Мы впереди. Всё.

Ва чинно кивнула и ушла, Айла радостно пискнула и унеслась доделывать оружие. Риур покачал головой и тихо сказал вслед:

— Если Кримм и Хэ разрешат, конечно…

Разрешили. В отличие от Риура, им было как уговаривать. И, судя по виноватым физиономиям с утра, их уговорили. Риур долго хохотал.

Осталось дело за малым: решить как доплыть до материка. Кримм, проверивший двигатели катера, сокрушённо покачал головй — не полетит, взорвётся. И на помощь, как всегда, пришёл Хэ.

— Иди сюда, э! — буркнул он Риуру. — Неуч!

Это «неуч» настолько сбило с толку, что и Риур и Кримм долго не находили, что ответить. Пару раз так называл некоторых Риур, когда дети не могли что-то запомнить. Но «неуч!», брошенное Хэ им обоим, было настолько презрительным, что отбило охоту спорить… Пока Хэ ломал тонкие сухие палки бамбука, Риур шёпотом и горячо спорил с Криммом:

— Это он про тебя сказал!

— Сам ты неуч! Про тебя!

— Ты меня не учи! Я точно знаю, что про тебя! Ты мне поспорь ещё!

— И поспорю!

— Ты неуч! Я не раз уже убеждался.

— Чего-о-о?! А сейчас по шее дам!

— Сил не хватит!

— Я сейчас вам сам по шее дам, э! — мрачно прервал их яростный спор Хэ и швырнул на землю охапку бамбука. — Вы оба неуч, э!

— Не неуч, а неучи… — машинально поправил Риур.

— Мне неважно. По шее всё равно дам, — отмахнулся Хэ. Пилоты замолчали, стараясь не смотреть друг на друга, хотя Риура распирал безудержный смех… неучи, э… — Смотри! — Хэ достал шнурок, связал небольшую вязанку из бамбука и швырнул в воду. Та шумно плюхнулась, всплыла и закачалась на мелкой волне. — Дошло?

Тут уж Риур захохотал. За ним следом — Кримм. Подумав немного и решив про себя, что два белых брата выглядят не до конца чокнутыми, присоединился и Хэ, хотя не понял причину веселья.

— Хэ… дружище, ты — гений… — пробормотал сквозь слёзы Риур. — Всё просто и понятно… Кримм, прости за возню. Мы оба — неучи…

Через неделю, содрав все руки, опухшие от заноз, и обломив два больших тесала, они собрали гигантскую кучу толстых бамбуковых палок, толщиной в руку. Потом столько же времени ушло на обрубание лишнего. Риур несколько раз порывался достать молекулярную горелку, но каждый раз его останавливал Кримм: нет, нельзя, давай как они. Риур, рубя тесалом очередную палку, яростно возражал, особенно, когда содрал очередной мозоль. Но в душе был согласен: горелка выделяла тяжёлый радиоактивный осадок, который для их организма был, в приницпе, не так страшен. Но Субстанты могли подхватить что-нибудь, слишком намертво этот осадок въедался в любую органику… И Риур, кляня всех и себя в том числе, рубил неистово ненавистный бамбук, который, зараза, упорно сопротивлялся. На третий день пилот втихаря отлил себе тяжёлый тесак из керамики, намотал кожаную рукоять — и дело пошло быстрее. Даже Хэ отступил, до этого подтрунивавший над ними; ему, с его мозолистыми ладонями, всё было нипочём. Впрочем, Риур отправил его добывать лианы, из которых вечерами дети накручивали длинные верёвки, для связки палок.