Анахорет (СИ)

Как-то глупо выходило, вступало в противоречие с тем, что Олег видел здесь и сейчас. Нежить не стала бы дожидаться укрепления армии людей и ударила бы сразу. Если же нежити оказалось бы слишком мало, чтобы ударить сразу, то тогда армия людей атаковала бы, спеша выбить их прочь и освободить крепость, как минимум.

Вбить мертвяков обратно в туннель, это точно.

— Что-то тут не так, - высказал он свои мысли вслух.

Или у людей просто не хватало сил? Тогда тем более мертвяки уже давно сокрушили бы всех и долбились в стены Ацуги или взяли ее в осаду, или еще что. Кассах обернулся, словно желая спросить, и Олег коротко поделился своими сомнениями.

Попутно также увидел, что они уже совсем рядом с туннелем. Тот выходил в узкое ущелье, словно личи хотели дополнительно усложнить себе задачу проводки армии, но по факту, мертвые маги, скорее всего упирали на скрытность. Гребни скал с двух сторон ущелья возносились особенно высоко, дополнительно скрывали не только от наблюдателей из крепости, но и от солнечных лучей.

Олег и его спутники сейчас поднимались по склонам соседнего с туннелем ущелья, попутно забираясь выше и уже оказались практически над входом в туннель. Олег видел себя в камерах бляшки, развернув ее вправо, и потерял вид на битву, о чем тут же пожалел.

Над долиной прокатился звон, мелодичный, хрустальный, настолько гармонирующий с этой картиной солнца и дымки, зимы и природы, что на мгновение у Олега перехватило дыхание. Трубы! Трубы пели и звали ввысь, возносили и окрыляли, звали в бой. Затем гармония звука исказилась и нарушилась, в нее вплелись грохочущие нотки, а скалы под ногами Олега мелко задрожали.

Словно началось землетрясение.

Он развернул бляшку, но ничего не увидел в долине, бросил взгляд на спутников и увидел, что те ошарашенно взирают куда-то вверх. Крепость, закрывающая перевал, разваливалась на части, как в фильме. Огромные камни валились и катились, мчались и подпрыгивали, сметали заслоны нежити вокруг. Валуны и не думали останавливаться, они продолжали мчаться, только набирая скорость и устремляясь прямо к армии мертвых в долине. Давили и превращали в размазанную по снегу дохлую плоть, зомби и какое-то мертвое зверье кидалось наперерез, несколько камней удалось остановить.

Следом прилетели другие валуны, ударили в остановленные, как в шары на бильярде, и те помчались дальше, пусть и недалеко. Гарнизон крепости, разваливший свое же укрытие, с бурным ревом, почти неслышимым за грохотом камней и дрожью земли, уже бежал в атаку. Солдаты рубили, кололи, наседали, разом опрокинули остатки отрядов нежити и продолжали наступление, спеша на выручку тем, кто оборонял дорогу в столицу Вендории.

Кассах коснулся плеча Олега, указал на юг.

Крепость и перевал располагались на севере, и даже Олег не сразу заметил второй части происходящего, конной лавы. Огромные отряды конницы мчались и от топота копыт тоже тряслась земля, только этого никто не замечал, на фоне дрожи от камней. Доспехи на всадниках и шлемы, попоны и повязки на глазах лошадей, дабы не боялись мертвых. Сами всадники пришпоривали коней и пели что-то непонятное, но могучее, тоже вдохновляющее и пробирающее до самых глубин.

— Гимн Сотара, - прошептал Кассах, сжимая кулаки до побеления костяшек.

В глазах его стояли слезы и удивительно было, что он еще не ринулся на выручку своим. На востоке долины, в холмах и скалах, где занимала оборону армия Вендории, тоже наметилось движение и снова вспыхнула магия, заметная даже на свету, взметнулись к небесам звуки гимнов и молитв.

Казалось, что армии мертвых пришел конец.

Дохловатая на солнечном свету нежить не успевала реагировать и соображать, камни неслись и сметали, а великаны увязли в холмах, не успевали добежать обратно. Конная лава, пусть и мчалась по долине снизу вверх, но тоже надвигалась стремительно. Всадники уже наставляли копья, готовясь к таранному удару, и вялая стенка щитов нежити оказалась раскидана, вбита в землю копытами, смята и отброшена.

Многие всадники, ударив копьем, не пытались выдернуть его, бросали и хватались за оружие: мечи, топоры, булавы и молоты, все, способное крушить и ломать, вбивать нежить в землю, не давая подняться. Мертвые отбивались, резали лошадей, бесстрашно кидались на них, сбрасывали всадников и пытались убить их. Кони ржали и крушили мертвую плоть подковами, блиставшими на солнце, словно действительно состояли из серебра.

— Сотар! Сотар! Сотар!! - слитно взревели всадники и им ответил крик армии, засевшей в холмах.

Гимн, мощнейшее хоровое пение, продолжал звучать, и конная лава окутывалась сиянием, от вида которого нежить замедлялась и валилась оземь, разве что не хваталась за пустые глазницы. Олег смотрел, затаив дыхание, забыв о том, зачем сюда забрался, и что-то внутри него пело и рвалось туда, на поле боя. Ему хотелось скакать бок о бок с этими бесстрашными всадниками, разить нежить, колоть, рубить, стрелять, очищая землю от поганой нежити.