Анаконда

— Зачем ты притащилась? — в бешенстве зашипела Лансеолада.

— Тебе здесь не место! — воскликнула Золотая Уруту, впервые проявляя признаки оживления.

— Вон отсюда! Вон! — слышались отовсюду встревоженные голоса.

Но Террифике громким прерывистым шипением удалось восстановить тишину.

— Друзья! — сказала она. — Не забывайте, что мы находимся на заседании Конгресса, а законы его известны: здесь никто не имеет права прибегать к помощи силы. Входи, Анаконда!

— Золотые слова! — воскликнула Ньяканина с еле заметной иронией. — Благородное заступничество нашей королевы гарантирует твою безопасность. Входи, Анаконда!

И в пещере показалась миловидная головка Анаконды, а за нею потянулись два с половиной метра темных эластичных мускулов. Ответив Ньяканине понимающим взглядом, змея проползла мимо собравшихся и с тихим, удовлетворенным шипением свернулась рядом с Террификой, которую слегка передернуло от такого соседства.

— Я тебе мешаю? — вежливо спросила Анаконда.

— Нет, нисколько! — ответила Террифика. — Мне мешают мои железы, они слишком вздулись от яда…

Анаконда и Ньяканина снова переглянулись и стали внимательно слушать.

Враждебность собрания к появившейся гостье имела свои причины, о которых необходимо сказать несколько слов. Анаконда испокон веков была и останется королевой всех змей на земле, не исключая и знаменитого малайского питона. Она наделена исключительной силой, и нет существа из мяса и костей, способного выдержать ее смертельные объятия. Вся сельва прячется и замирает в испуге, когда зеленоватое десятиметровое тело с большими черно-бархатными пятнами медленно спускается с ветвистого дерева. В сознании своей силы Анаконда никого не удостаивает чувством ненависти, за одним, впрочем, исключением, — и неизменно сохраняет давнишнюю дружбу с человеком. Исключением являются ядовитые змеи, которые по вполне понятным причинам вызывают в ней глубокое отвращение. Вот чем объясняется шум, поднятый гадюками при появлении величавой Анаконды.

Правда, Анаконда родилась не в этой стране. Ее пригнало сюда в разлив, после долгих скитаний по пенистой Паране, и она охотно осталась в этом краю, завязав тесную дружбу с Ньяканиной и отлично поладив со всеми его обитателями. Она была еще очень молода и, конечно, не могла равняться со своими счастливыми десятиметровыми предками; однако ее два с половиной метра стоили целых пяти благодаря огромной силе этой замечательной змеи, которая в сумерки, резвясь, переплывает Амазонку, гордо поднимая над водой длинную, гибкую шею.

Итак, внимание Конгресса было отвлечено появлением Анаконды. Но тут взяла слово Атрос.

— Я думаю, пора начинать, — сказала она. — Прежде всего надо узнать, что случилось с Крусадой. Она ведь обещала быть здесь с минуты на минуту.

— Не совсем так, она обещала быть при первой возможности, — поправила Ньяканина. — Мы должны дождаться ее.

— Для чего? — возразила Лансеолада, даже не удостоив Охотницу взглядом.

— Как для чего? — воскликнула та, угрожающе подняв голову. — Нужно быть Лансеоладой, чтобы задавать такие вздорные вопросы… Мне надоело слушать всякие глупости! Можно подумать, что только ядовитые змеи и имеют здесь право голоса! Кроме этой дамы, — и она кончиком хвоста указала на Лансеоладу, — ни для кого не секрет, что от сведений, с которыми вернется Крусада, во многом зависит успех нашего плана… А еще спрашивают, для чего ждать!.. Хороши же мы будем, если на нашем Конгрессе верх возьмут умники, способные на такие вопросы!

— Выражайся повежливей, — сурово бросила Остроголовка.

Ньяканина быстро повернулась в ее сторону.

— А ты не суйся, куда тебя не просят!

— Выражайся повежливей, — с достоинством повторила маленькая змея.

Ньяканина взглянула на пылкую блюстительницу чести и разом сбавила тон.

— Моя крохотная сестричка права, — уже спокойно сказала она. — Прошу прощения, Лансеолада.

— Не за что! — злобно буркнула ярара.

— А я все-таки снова прошу у тебя прощения…

К счастью, в этот момент у входа в пещеру раздалось громкое шипение дежурившей Коралины.

— Вон ползет Крусада!

— Наконец-то! — радостно воскликнули члены Конгресса. Но их радость быстро сменилась крайним удивлением при виде огромной незнакомой змеи, показавшейся вслед за ярарой.

Пока Крусада устраивалась рядом с Атрос, незнакомка, медленно и с достоинством свернувшись, улеглась в центре пещеры и замерла в ожидании.

— Террифика! — сказала Крусада. — Принимай гостей! Она — из нашего племени.

— Конечно, все мы сестры! — поспешила заметить гремучая змея, с беспокойством поглядывая на незнакомку.

В это время змеи, сгорая от любопытства, уже обступили новую родственницу.

— Она, кажется, из рода ужей, — раздался голос с легким оттенком презрения.

— Ну, конечно, — подхватила другая змея. — Вы только поглядите, какие у нее круглые глаза.

— И какой длинный хвост!

— А кроме того…

Но вдруг шея незнакомки стала чудовищно раздуваться, и все замерли от ужаса. Это длилось не больше секунды; убрав свой капор, страшная змея, сдерживая ярость, обратилась к подруге:

— Крусада! Скажи, чтоб они держались подальше!.. Я за себя не ручаюсь.