Аналогичный мир – 2

— Детям нужны фрукты, — просто ответил Тим. — Я… когда у меня были деньги, я покупал Диму. Яблоки. Или ещё что. Но было лето. И солнце. А сейчас солнца нет. И врач говорил, что Диму нужны фрукты. А Катя, она же ещё меньше… — он замолчал, переводя дыхание.

В казарме стоял ровный дневной шум: голоса людей, смех и плач детей, шаги, скрип кроватей, хлопанье дверей. Когда Тим замолчал, Зина улыбнулась.

— Ох, Тима… — и вдруг заговорила о другом: — Я завтра стирать пойду, всё грязное собрала, и твоё, и Димочкино. А вещи все я в тумбочку сложила. Чтоб не узлом, а аккуратно. Постираю, выглажу, в баню пойдёте, чистое оденете.

Тим слушал и кивал.

— Ты… — она запнулась. — Ты как рубашки меняешь?

— Через два дня на третий, — несколько виновато ответил Тим и вздохнул. — Я знаю, что надо каждый день, но всего три смены, я не успеваю стирать.

— Ничего, Тимочка, пока уж так, а когда устроимся, осядем, там уж заведём по всем правилам, — закивала Зина, прикрывая своё смущение. У неё и так не получалось, да и всего две смены: одна на тебе, другая стирается, это если каждый день менять, так от одной стирки разлезутся, и из прачечной тогда не вылезать, а тут и других дел полно. Да и все раз в неделю меняют, когда в баню ходят. Она опустила глаза, увидела свои руки и искрящееся колечко. Вздохнула и подвинулась к Тиму, положила голову ему на плечо. — Я только схожу, попрошу, чтобы мне серьги вдели, и постираю всё.

— Ты… ты раньше не носила серёг? — упавшим голосом спросил Тим.

— Да как угнали, — Зина снова вздохнула и закрыла глаза. — Отбирали всё, мне ещё повезло, дали самой вынуть, другим с мясом рвали. Они уж заросли у меня за столько-то лет.

— Так, — Тим осторожно высвободил левую руку и обнял её за плечи, — так тебе понравились? Серьги?

— Спрашиваешь, — Зина улыбнулась, не открывая глаз. — У меня за всю жизнь такой красоты не было… — она всхлипнула.

— Ты плачешь? — удивился он.

— Это от радости, — объяснила Зина, теснее прижимаясь к нему.

Время шло неощутимо, но что-то заставило Тима посмотреть на часы. Посмотрел и тихонько присвистнул.

— Пять минут до ужина.

Зина сразу вскочила.

— Тимочка, ты иди, позови их, я сейчас уберу всё и догоню вас.

Тим кивнул и встал, взял свою куртку.

— Мы у столовой будем.

— Ага-ага, — кивала Зина.

Но когда Тим скрылся за занавеской, она бессильно опустилась на койку, прижав ладони к пылающим щекам. Господи, как же оно так получается, господи?! Ведь это ж… это ж как настоящая свадьба. И угощение, и подарки… Господи, голова кругом… господи, они же её ждут! Зина вскочила на ноги. Так… ну, веточки она выкинет, а лоток… лоток, конечно, оставит. Его если вытереть, то даже поставить на комод или куда там не стыдно. И пакет такой нарядный, как узорчатая корзинка. Полотенце на спинку, пускай сохнет. Тимочкино всё на месте… Пакет на тумбочку и лоток рядом. Куклу… от греха под подушку… нет, помнётся, ну, в тумбочку… и машинку туда же. Ну, вот,

Она осмотрела — не забыто ли что на виду — их отсек, надела куртку, завязала платок и, зажав в горсти остатки от винограда, вышла.

Ветра не было, и тучи разошлись, открывая сумеречное небо. У столовой уже толпились взрослые. Бегали и гомонили дети, играя в салки, между взрослыми. Зина потуже затянула платок и огляделась: её-то где?

— Ма-ам! — позвал её Димкин голос.

И неожиданно громкое Катино:

— Мама, мы здесь!

И Зина увидела их. Тим о чём-то разговаривал с несколькими мужчинами, она их, вроде, и раньше видела, а Дима с Катей бегали вокруг них и ловили друг друга. А увидев её, побежали к ней.

Тим оглянулся на голос Дима, улыбнулся и повернулся к собеседниками.

— Мои пришли. Значит, говорите, арестовали его?

— Ну да, — кивнул Фёдор. — Только с обеда вышел, его тут и встретили. За ворота, говорят, вывели и с рук на руки местной полиции и сдали, — говорил он, как всегда, весело, но еле заметно нервничал.

— Ну да, — поддержал разговор ещё Сашка. — Говорят, ну, на кого из полиции запрос придёт, — и старательно выговорил: — задокументированный, сразу выдают.

— Много чего говорят, — кивнул Фёдор.

— Это которого, я не понял? — спросил Эркин.

— Да он только появился, — хмыкнул Роман. — Но приметный.

— Точно, — кивнул Шурка. — У него морда — во! Что в длину, что в ширину. Кувалдой не прошибёшь.

— Что ж, — усмехнулся Грег, — говорят, бог шельму метит.

— Его проблема, — пожал плечами Эркин.

Тим кивнул.

Зина скромно остановилась шагах в трёх, чтобы не мешать мужскому разговору, но Дим рвался к отцу. Тим улыбнулся.

— Ладно, у каждого свои проблемы, — и вышел из круга.

Фёдор посмотрел на Эркина, выглядывавшего в толпе Женю — она ходила умывать перемазавшуюся в игре Алису — и подмигнул Грегу.

— Это точно. Все проблемы человек сам себе создаёт.

Эркин покосился на него.

— Это ты правильно сказал. Может, потому и решает их сам.

И увидев Женю, кивком попрощался и отошёл. Грег хмыкнул.

— А тебе, Федя, все проблемы твой язык создаёт.

Роман негромко, но смачно рассмеялся. Готовно фыркнул и Шурка, предусмотрительно отойдя от Фёдора. После того случая Сашка с Шуркой теперь держались ближе к этой компании.