Аналогичный мир (СИ)

И Эркин чуть не ахнул в голос. Так вот почему Андрей в своей нарядной бело-синей рубашке под джинсовой курткой. Ну… ну да, какой же он дурак, что не понял сразу. Для Андрея это тоже не просто работа, а дом, семья… Ведь и Женя сказала, что приготовит особый обед…

— Дурак я, — Эркин прочистил засорённый подгнившей древесиной паз и приложил отрезанную доску. — Смотри, пойдёт?

— Пойдёт. Держи так, сейчас вобью, — Андрей вставил раскос и вбил доску в пазы. — Гвоздями теперь прихвати. Здесь и здесь. Ага. А ты с чего это заметил?

— Ну… Ну что не простая работа сегодня.

— Иди ты…! — Андрей оборвал фразу. — Я и так… в первый раз лестницу лажу, а ты мне под руку такое… — и улыбнулся. — Всё путём, Эркин. Ага, хорош.

По мере того как тёмные с намертво въевшейся в них грязью старые ступеньки заменялись новыми, бело-жёлтыми и пахнущими свежим деревом, Андрей веселел и отходил от державшего его всё утро напряжения.

— Ну вот. Остальные ещё постоят.

— Полгода? — усмехнулся Эркин.

— Наши дольше, а остальные… там видно будет. Веник принеси, мусор сметём.

Эркин спустился в сарай, где был прутяной веник, которым он сметал щепки при колке дров. Андрей собирал инструменты, изредка поглядывая на увлечённо играющую Алису.

— Обрезки давай, лучины потом нащепаю, — сказал Эркин.

Андрей уже было собрал их, протянул, но тут же передумал и сунул к себе в ящик.

— Нет, я придумал кое-что. Сейчас ковёр будем вешать, так?

— Да. Переступи, я смету здесь.

— Постой.

Андрей сел на ступеньки, вытащил маленький рубанок, обрезки и стал их обтёсывать.

— Чего откладывать, — бормотал он себе под нос, — ща прямо и сварганим. Заглажу их, и всей работы на пять минут.

— Ты чего придумал? — Эркин присел на корточки, разглядывая быстро двигающиеся руки Андрея.

— Ща увидишь. Придержи вот тут, я размечу. Ага. И здесь. На глазок, конечно, но… сойдёт. Качалка не получится, парить надо, но…

— Качалка? — подозрительно переспросил Эркин.

— Мг. Ладно, и так хорошо.

Андрей быстро распиливал обрезки на узкие полоски и квадратики.

— Так. Сейчас срезы зачищу, собью и совсем заглажу. Во! Смотри.

— И что это такое будет? — Эркин осторожно повертел в руках… похоже… похоже… койка — не койка, а, да нет, как это называется… — На кровать похоже.

— Точно. Она и есть. А вот… вот стол. А стулья уже не получатся.

— И зачем это? — улыбнулся Эркин.

Андрей, зачищавший шкуркой обрез стола, удивлённо поднял на него глаза.

— Ты что? Игрушек никогда не видел? Это для кукол ей.

И спохватившись, стал густо, как это только у него получалось, краснеть. Покраснел и Эркин.

Андрей убрал шкурку, рубанок и маленькие гвоздики.

— Ты… ты не обижайся на меня, ладно? — тихо попросил Андрей. — Я всё забываю…

— Я не обижаюсь, — так же тихо ответил Эркин. — Так уж было у меня… не по-людски, — и, резко отбросив со лба прядь, улыбнулся. — Позвать её? Сам и отдашь.

— Нет, — сразу повеселел Андрей. — Поставим потихоньку. Сюрприз, понял?

— Понял, — кивнул Эркин и встал. — Бери рейку и пошли ковёр вешать. А это там и положишь. Покажу где.

— Ага.

Андрей бегом спустился вниз за рейкой, забросил по дороге в сарай обрезки досок и веник, притворил дверь, скорчил Алисе смешную рожу, от чего она застыла в полном изумлении, и поднялся к Эркину.

Эркин, держа в одной руке ящик с инструментами и неловко прижимая другой к груди кроватку и столик, ждал его у верхней двери. Андрей шумно выдохнул, будто через весь город бежал, и постучал в дверь.

Незапертая дверь от его стука открылась.

Женя выглянула из кухни и улыбнулась.

— Уже готово?

— Лестница уже готова, мэм, — громко ответил тоже по-английски Андрей. — Теперь ковёр вешать, так, мэм?

— Так, — кивнула Женя. — Работайте, у меня ещё не готово.

Из кухни плыли такие запахи, что у Эркина засосало под ложечкой, а Андрей вообще как в столбняк впал. Эркин подтолкнул его.

— Пошли.

Они вошли в комнату. Андрей быстро одним взглядом охватил её.

— Где вешать-то? — и шагнул было вперёд, но тут же остановился. — Чёрт, разуться забыл, — вырвалось у него по-русски.

— Ничего, — по-русски ответила, входя в комнату, Женя. — Вешать над кроватью, чтобы и на стене был, и кровать покрывал… — она остановилась, удивлённо глядя на Андрея. — Что с вами?

— Так… так… так вы что? — наконец смог выговорить Андрей. — Вы русская?!

— Ну да, — улыбнулась Женя. — А что, Эркин ничего не говорил?

— Он скажет! — пришёл в себя Андрей.

Они уже работали — Женя ушла на кухню, чтобы не мешать им — а Андрей всё то и дело поглядывал на Эркина и изумлённо крутил головой.

— Ну, ни фига себе, — наконец выдохнул он по-камерному. — Ну, это ж надо так молчать.

Эркин вскинул на него глаза, и Андрей понимающе кивнул. Несколько минут они работали молча, и Эркин не выдержал:

— А почему ты ей «вы» говоришь? Она же одна. И она тебе.

— Это так вежливо по-русски, — объяснил Андрей, выбирая из ящика гвоздики с золотыми фигурными шляпками. — Вот, с цветочками сделаем.

— Мг, — пробурчал Эркин, думая о своём. Эта сторона русского языка была для него полной неожиданностью.

— А… а ты ей про меня что сказал? — осторожно спросил Андрей.